имею право получить горячий обед. Более того…
— Более того, — заключила Энн, — сейчас без двадцати восемь. До восьми обед будет готов двадцать раз. Перестаньте хныкать, не маленький.
— Без двадцати восемь? Боже, мне кажется, что я уже сто лет ничего не ел. И вы не даете возможности выпить аперитив!
— Бедняжка!
— Кто-нибудь, дайте выпить. Все можете выпить. К черту обед! Уж я-то без него обойдусь! Энн, у нас есть продукты для шведского стола?
— Сколько угодно!
— Накроем шведский стол, и пусть каждый ест, когда захочет! О чем тут спорить?
— В самом деле, не о чем, — согласилась Джилл.
Энн поцеловала Харшоу в лысину.
— Босс, вы поступили благородно. Сейчас мы вас напоим, накормим и даже в постель уложим. Джилл, я тебе помогу.
— Можно, я тоже помогу? — предложил свои услуги Смит.
— Конечно, Майк. Ты будешь носить подносы. Босс, сегодня жарко, давайте поставим стол у бассейна.
— Разумеется.
Когда женщины ушли, Харшоу спросил Дюка:
— Где тебя черти носили?
— Я думал.
— Этот день я тебе не оплачу. Недоволен? Что надумал?
— Пусть Майк ест, что хочет.
— Поздравляю! Человеческая мудрость на восемьдесят процентов заключается в умении не совать нос в чужие дела.
— Вы первый всюду суете нос.
— Я не претендую на мудрость.
— Джубал, если я предложу Майку стакан воды, он не откажется?
— Думаю, что нет. Единственная человеческая черта у Майка — это желание всем нравиться. Я хочу, чтобы ты понял, насколько это у него серьезно. Я согласился стать ему братом по воде, когда я еще этого не понимал — и вот, мне пришлось решать все его проблемы. Если ты хочешь побрататься с Майком, ты должен подумать, способен ли ты не лгать ему, не учить его дурному, не оставить его в беде. Хорошо подумай.
— Именно этим я занимался весь день. Скажите, Джубал, чем вас Майк приворожил, почему вы захотели ему помочь?
— Невинностью. Честностью. Тебе, наверное, еще не приходилось встречать честных людей? Майк еще не вкушал плодов от древа познания Добра и Зла… и мы не знаем, чем он дышит. Я думаю, ты не пожалеешь, что побратался с Майком. Мы, кажется, собирались выпить.
— Не могу найти штопор.
— Опять техника… Возьми стаканы — они стоят за «Анатомией меланхолии».
— Знаю.
— Пропустим по стаканчику перед тем, как начать серьезно пить.
Дюк достал стаканы, Джубал налил и провозгласил.
— Выпьем за алкогольное братство, более привычное трепетной человеческой душе, чем всякое другое!
— Ваше здоровье!
Джубал опустошил стакан и крякнул:
— Э-э-х, хорошо! Предложи Майку брудершафт, Дюк, пусть узнает, как хорошо быть человеком. Стакан вина — и ты уже Бог! Ближняя! Почему эти девчонки исчезают именно тогда, когда они мне нужны? Ближняя!
— Я ближняя, — сказала Мириам с порога, — но…
— Мы остановились на словах «мой мальчишеский характер».
— Я закончила этот рассказ, пока вы болтали с Генеральным Секретарем.
— Тогда ты больше не Ближняя. Отправь его в редакцию.
— Может, прочитаете? Я все равно буду его переделывать — после того, как мы с Майком сблизились, я получила новое видение событий.
Джубал поморщился:
— Дитя мое, такие вещи и писать-то грешно, не то что переделывать в угоду прозе жизни. Девочка, правдивый рассказ должен быть выдуманным до последней буквы.
— О’кей, босс. Энн зовет всех во двор закусить.
— О, это очень кстати. Джентльмены, вы не против?
Общество дружно принялось пить, заедая спиртное рыбой и всякими скандинавскими штучками. Джубал предложил Майку бренди. Тот выпил и вскоре почувствовал возбуждение. Проанализировав причины возбуждения, Майк добавил к этиловому спирту кислород и получил воду с глюкозой.
Джубал, наблюдавший за воздействием спиртного на организм Человека с Марса, увидел, что тот сначала опьянел, а затем очень скоро полностью протрезвел. Джубал удивился и предложил Майку еще бренди, от которого Майк не мог отказаться: брат предлагает. Майку пришлось выпить внушительное количество бренди, прежде чем Джубал понял, что напоить Человека с Марса допьяна невозможно.
Чего нельзя было сказать о самом Харшоу, хоть он был опытный выпивоха. Экспериментируя с Майком, он не забывал и о себе и к концу эксперимента стал соображать не так живо, как обычно. Желая выяснить, почему Майк не пьянеет, Джубал задал двусмысленный вопрос, и Майк, решив, что его спрашивают об исчезновении солдат Особой Службы, в котором он чувствовал себя виновным, начал восстанавливать события и извиняться. Когда до Харшоу дошло, о чем парень толкует, он поспешил остановить Майка.
— Сынок, я ничего не хочу знать. Ты все сделал правильно, — Джубал моргал, как сова. — Только не надо мне этого рассказывать. И никому не надо рассказывать.
— Не рассказывать?
— Ни в коем случае. Все было сделано великолепно, и объяснения ни к чему.
— Я не вникаю…
— Я тоже. Поэтому давай выпьем.
Стали прибывать репортеры; Джубал принимал их вежливо, приглашал выпить, закусить и отдохнуть, но к Человеку с Марса не подпускал и сам от ответов на вопросы уклонялся. Самых назойливых Ларри и Дюк бросали в бассейн. Некоторые обижались и уходили, а другие отряхивались и снова подступали к Джубалу с вопросами; их опять бросали в воду.
Уже стемнело, когда к Харшоу подошла Доркас и шепотом сообщила:
— Босс, к телефону.
— Спроси, что передать, и запиши.
— Поговорите лучше сами, босс.
— Ух, как я сейчас поговорю!
— Босс, это человек, с которым вы днем беседовали целый час.
— Что же ты сразу не сказала?
Джубал затопал по лестнице, пнул ногой дверь в кабинет и поспешил к телефону. На экране был какой-то чиновник, но, как только Харшоу вошел, показался Дуглас.
— Долго же вы идете к телефону!
— Господин Секретарь, это мой собственный телефон. Хочу — вовсе не подхожу.
— Похоже, это часто случается. Почему вы мне не сказали, что Кэкстон алкоголик?
— Алкоголик?
— Отъявленный. Его нашли мертвецки пьяного в кутузке где-то в Соноре.
— Рад слышать, что его нашли. Спасибо, сэр.
