интересных людях, с которыми он встречался в Мельбурне, Австралия, а на следующий день мог показать телеграмму от одного-двух лиц, которым он нанес визит накануне вечером. И по всей земле были разбросаны люди, считавшие, что они знакомы с этим феноменальным молодым человеком в течение многих лет.
Ариадна снова встретилась с Элроном на одном из чаепитий, где читались бледно-розовые и напыщенные стихи. Сюзи устроила чай в честь новой знаменитости. Ари пришла поздно, как того требовали приличия, и выглядела превосходно в платье зеленовато-голубого цвета, отличавшемся строгой утонченностью. Элрон должен выступать — что-то вроде «Метемпсихоз и современная жизнь». Ари должна была спеть.
Он ожидал ее. Он был в светло-сером костюме, а на вешалке у дверей висела его фетровая шляпа. Как и всегда, ее появление было восхитительным зрелищем, все признавали это, но для нее главным было захватывающее дух ощущение того, что она показывала себя только одному человеку во всей толпа. Разумеется, она слышала о нем. Он был «увлечением», этим словом пользовались в порядочном обществе, когда говорили о появившейся знаменитости. Будущие и прошлые принадлежат к тем, кем не увлекаются.
Но таким она его никогда не видела. Он встал, поклонился ей и улыбнулся, затем он без слов взял ее под руку, поклонился хозяйке дома и вышел вместе с ней. Именно так он и поступил. Бедная Сюзи! Ее выступающие зубы едва скрыли небольшую полоску пены на губах.
«Да! — сказала Ариадна, когда они вышли на улицу. — Что мы наделали!»
«Тсс, тсс! — сказал он, помогая ей усесться в свою небольшую шестнадцатицилиндровую машину. — Я думаю, Сюзи это переживет. Только подумайте, скольким она расскажет!»
Ари рассмеялась, глядя на него со странным выражением лица. «Господин Элрон, вы не… не тот самый человек, что…»
«Что вы подобрали на шоссе три месяца тому назад, причем похожего на комика?»
Она покраснела.
«Да, я тот самый человек».
«Я вела себя… грубо, когда вас высадила».
«Вы имели полное право, Ариадна».
«А что случилось с маленьким бродяжкой, с которым вы вместе путешествовали?»
«Чонси!» — вскричал Элрон, и перед ними внезапно появился одетый в аккуратную форму шофер, он поклонился и улыбнулся.
«Боже мой!» — воскликнула Ариадна.
«Его ужасная дикция уже никого не обижает, — уверенно произнес Элрон. — Мне удалось изменить его отношение к работе, но даже я не сумел исправить его произношение. Теперь он не разговаривает».
Машина удалялась все дальше от города, и она долго смотрела на Элрона. «Вы именно такой, каким я вас считала», — прошептала она. Он знал это.
Это был их первый совместный вечер. За ним последовали другие вечера, и Элрон вел себя безупречно, как и подобает умному и светскому человеку на двух ногах. Ему нравилось исполнять любые желания и капризы Ари; как и любая красивая женщина, ока легко поддавалась переменам, настроения, поэтому он с удовольствием предугадывал и предупреждал ее прихоти. Он приспосабливал себя к ней час за часом, день за днем. Он был идеальным. Он был совершенным.
Итак, ей стало скучно. Он приспособился и к этому, тогда она впала в ярость. Если ей было все равно, то же самое испытывал и он. Плохая тактика, как раз то самое, против чего сверхкосмические силы были бессильны.
О, он старался; да, и упорно. Он задавал ей вопросы, он занимался ее психоанализом, он даже убил всех стрептококков у нее в крови, думая, что они были причиной несчастья. Единственное, чего он добился, — пассивной неприязни с ее стороны. Он был всего лишь наполовину моложе времени и кое-что знал о терпении; но это терпение стало истощаться под давлением этой самой женщины из рода человеческого.
И естественно, произошла решающая сцена. Дело было днем, у нее в доме, вся сцена была исключительно эффектной. Он без труда мог читать ее мысли, но только те, которые возникали у нее. Она знала, что он ей наскучил. Но она знала и то, что безумно любит его, а поэтому она не старалась анализировать свою враждебность по отношению к нему. Таким образом, он был беспомощным, чувствуя себя запутавшимся в ее необъяснимой неприязни.
Все началось с пустяка — он вошел в комнату, она стояла у окна спиной к нему и даже не повернулась. Нет, она ни словом, ни жестом не выказывала своей холодности, она просто не стала оборачиваться. Булавочный укол. Он подождал десять минут, подошел и с силой тряхнул ее. Она запуталась каблуком в ковре, потеряла равновесие, ударилась о каминную полку и, теряя сознание, растянулась на полу, среди обломков разбившихся безделушек. Какое-то мгновение Элрон стоял, чувствуя себя глупо, а затем заключил ее в объятья. Прежде чем он отпустил ее, она обвила его шею руками и стала страстно целовать. И этот бедняга со всем его великолепием не знал, что ему делать.
«О, Элрон, — лепетала она. — Ты — зверь! Ты ударил меня. О, мой дорогой! Я так тебя люблю! Я никогда не думала, что ты решишься на это!»
Элрона внезапно осенило. Вот в чем главный секрет этого существа, называемого женщиной. Она не могла его любить, пока он вел себя совершенно рационально. Она не могла его любить, пока он был таким, кого она считала идеальным. Но когда он совершил что-то «звериное» — слово-синоним «неинтеллигентное», — она полюбила его. Он посмотрел на ее красивые губы, красивые черные глаза, засмеялся, поцеловал и осторожно опустил на пол.
«Вернусь через пару дней, дорогая», — сказал он и вышел, не обращая внимания на ее крики.
Теперь он знал, что делать. Он был благодарен ей за то, что она некоторое время забавляла его и научила его нечто новому. Но продолжать встречаться с ней — значит расстроиться, а этого он не мог позволить.
Чтобы она была счастлива, ему придется время от времени вести себя неинтеллигентно, именно этого он не мог вынести. Он ушел. Он сел в свой огромный автомобиль и поехал вниз по шоссе.
«Жаль, что я не человек, — размышлял он, ведя машину. — Я бы хотел им быть, но… Нет, я не могу беспокоить себя и постоянно следить за таким сложным явлением, как Ариадна!»
Он остановился на окраине городка и нашел свою лабораторию. Забравшись внутрь, он лег на стол, открыл череп и вышел наружу. Подойдя к машине, стоявшей в углу, он что-то добавил, что-то убрал, сменил и подправил вокруг неподвижного тела появилось сияние. Что-то происходило внутри черепа. Что-то образовывалось внутри, и, когда процесс закончился, череп медленно закрылся. Через три часа человек Элрон слез со стола и встал, глядя на него. Золотое яйцо подлетело к нему и устроилось на плече.
«Спасибо тебе за это… это сознание», — сказал Элрон.
«О, не стоит благодарности, — телепатически ответило яйцо. — Оно было у тебя уже несколько месяцев. Я дал тебе только то, что тебе нужно для полноты счастья».
«Что я должен делать?» — спросил человек.
«Возвращайся к Ариадне. Начни с того, на чем я остановился. Ты можешь ты человек, обладающий совершенством каждой клетки, железы, ткани».
«Спасибо тебе за это. Я хотел быть с ней, но на это не было указания».
«Не обращай внимания. Женись на ней и сделай ее счастливой. Никогда не рассказывай ей обо мне — теперь ты будешь жить самостоятельно, для этого у тебя хватит и времени, и ума, ты будешь делать то, что делал. Ари хорошо относилась ко мне; я ей многим обязан».
«Что-нибудь еще?»
«Да. Только одно, но запиши это в своей памяти огненными буквами: если мужчина не бывает частично болваном, тогда женщина вряд ли будет его любить. Будь всегда немного глупым и изредка очень глупым. Но не будь идеальным!»
«Хорошо. Пока».
«Будь счастлив… э-э… сынок…»
