«Ох». Иван, конечно, мигом заподозрил, что генерал чего-то крепко недоговаривал… Ну да где наша не пропадала. Довести до потребных кондиций барского отпрыска — это гвардейскому спецназу раз плюнуть. Ну там, два раза.
Генерал, однако, смотрел на него, как смотрят на камикадзе.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КРАСНЫЙ СВЕТ
Резвый мальчонка
Воздух в любом аэропорту совершенно особенный. Как, впрочем, и на вокзале. Он пахнет дальними странствиями. В нашем Отечестве аромат дальних стран, особенно в летнюю пору, представляет собой сложную смесь эманации разогретого солнцем гудрона, кожи чемоданов, человеческого пота, нетерпения и волнения. Плюс запахи съестного, волнами наплывающие со стороны многочисленных буфетов и ресторанов.
Сквозь автоматические двери порциями врывался горячий июньский ветер и вместе с ним — оглушительный рёв самолётных турбин. Вдоль стоек регистрации с жужжанием скользила моечная машина, направляемая пожилой тёткой в синем халате. Сколько профессору Звягинцеву приходилось летать — в любом уголке необъятной страны аэропортовские Бабки-Ёжки, всё равно, механизированные или нет, обязательно стартовали именно с того угла, где скапливалось наибольшее количество пассажиров и их багажа. А то как же. Скандал, крик, возмущённое потрясание шваброй: «Для вас, проклятых, стараюсь!» Всё развлечение.
На сей раз тётку ожидала досадная неудача. Объявили регистрацию на мурманский рейс, и профессор со спутниками оказались как раз в голове очереди. Могучие спецназовцы и молодые учёные, поднаторевшие в байдарочных путешествиях, в считанные секунды побросали все «катули» на движущийся конвейер, и Баба-Яга, уже изготовившаяся для геройского тарана, разочарованно проследовала со своей автоматической ступой мимо. Ну да ничего. Боевой вылет у неё сегодня наверняка был не последний.
В накопителе, перед последней дверью на лётное поле, ожидание затянулось сверх всякой меры. Красивые и деловитые девушки в форме, с бормочущими рациями в руках, так и сновали туда и сюда, но на посадку почему-то не приглашали. Согласно электронным часам на стене, самолёту уже минут пять как полагалось быть в воздухе. Российские пассажиры, всем известно, — самые терпеливые пассажиры в мире. Но и они мало-помалу начинали чувствовать себя забытыми.
— Бомбу нашли в багаже, — предположила ехидная Виринея.
— Ай-яй-яй! — немедленно подыграл Алик. — Говорила же мне бабушка: не вези автомат багажом, лучше почтой отправь…
— Анекдот есть, — покосившись на Скудина, сообщил Веня Крайчик. — Мать пишет сыну-солдату, мол, вот забрили тебя, родимого, в армию, а тут весна, кто же мне теперь огород вскопает. Сын в ответ: наймите, мама, тракториста, алкоголика Васю, только обязательно проследите, чтобы он тот длинный промасленный свёрток, что я перед армией в картошке зарыл, ни в коем случае не потревожил… Неделю спустя мать новое письмо шлёт: сыночек, миленький, спасибо тебе большое, уж так позаботился! Приехали от тебя два мужика, каждый в плечах сажень, а обходительные до чего! Весь огород перекопали на аршин в глубину — и денег не взяли…
Кудеяр сделал вид, будто не слышал.
— Да, кстати, о сыновьях, — профессор Звягинцев глянул в очередной раз на часы и повернулся к Ивану, окончательно помрачнев. — Ну и где ж этот ваш мальчик?
В самом деле — несмотря на всё более пугающие значения электронных цифр, генеральского отпрыска по-прежнему не было ни слуху, ни духу. Скудин невозмутимо пожал плечами:
— А хрен его знает.
Ничего иного он даже при желании ответить не мог. Он подряжался присматривать за «генералычем» в полёте и далее. Но вот доставлять его к самолёту, да ещё обеспечивать своевременность отправки этого самого самолёта — нет, таких обязательств Чёрный Полковник на себя не принимал. Некий внутренний голос, правда, уже подсказывал ему, что даже и основные, без дополнительных, обязательства эти синекурой отнюдь не покажутся — по принципу бесплатного сыра, который, как известно, бывает только в мышеловках, — и Кудеяр тихо, надеялся, что, может быть, вот сейчас пригласит на посадку, а генеральское чадо…
Увы. увы. Анекдот, некрасиво порочащий родную госбезопасность, сработал как заклинание. Со стороны регистрации точно из-под пола возник гибкий человек в камуфляжной форме, чёрных очках и невероятно белых, словно зубным порошком начищенных кедах. Мгновенно отыскав взглядом Скудина, он неслышно приблизился и сказал негромко, не разжимая губ:
— Подполковник, я от Владимира Зеноновича. Не оборачивайтесь. Следуйте за мной.
Ох, блин. Как там у Виктора Гюго назывался средневековый чиновник, наделённый потрясающей привилегией, — подойдя к кому угодно, он касался жезлом плеча нужного ему человека, и тот был обязан следовать за носителем жезла без малейшего сопротивления и не задавая вопросов…
Буров с Капустиным нахмурились, ничего хорошего не ожидая. Остальные участники экспедиции смотрели непонимающе.
— Лев Поликарпыч, — предупредил Иван, — летите без меня, если что.
И молча двинулся за незнакомцем. Тот, к слову сказать, явно обладал кое-какой подготовкой. Неизвестно, насколько хорош оказался бы он в реальной ситуации, но на то, чтобы лишний раз полюбоваться собой, квалификации явно хватало. Он скользил сквозь плотную толпу прямо-таки с грацией кошки, напористостью тигра и быстротой мангуста, помноженной на вёрткость ужа. Скудин нахмурился и последовал за ним не отставая.
Многочисленные двери, снабжённые табличками «Посторонним вход воспрещён» перед гибким посланцем генерала распахивались как по волшебству.
— Сюда, пожалуйста. — Глубоко в недрах огромного здания аэровокзала они без задержки миновали приёмную с секретаршей и вступили в просторный, обставленный с начальственной роскошью кабинет. — Разрешите, Владимир Зенонович?
