l:href='#img_187'/>koz–ul’ того же разряда, что buh–a – «телёнок» (дарг.), «баран» (манж.) =
buc–ul – «телёнок» (лат.).
Из двух диалектов поступили в протославянский термины «коза» и «козёл», обозначавшие один и тот же смысл – «малый рогатый». Когда в славянском принимается категория грамматического рода, обеим формам нашлось применение.
…Этимологическое исследование на уровне праязыка можно считать корректным, если по ходу восстанавливается знак. В любом другом случае возрастает процент гадательности при определении «истинного значения».
В словаре «1001» каждая статья будет включать в себя реконструкцию первоиероглифа. В рассматриваемом случае из возможных вариантов знака «малого рогатого» для обозначения именно козы (козла), вероятней всего, использовали остроугольный:
1)
koz–a, 2)
koz–ul’, 3)
koz–i, 4)
koz–n.
Варианты праформы основы: moz-,
boz-.
Протороманские образования (с уменьш.суф. -ul’; -el) узнаются в слав. козёл, косуля и араб. газель (фр. gaselle). Более раннее значение у персицкого gusale – «телёнок», «тёлка». В этот же круг напрашиваются производные от фонет. варианта
kath–el (kath– ul) – 1) телёнок > детёныш любого животного, 2) «малый рогатый». (Сравните: hatele – «коза» (ср. — в. — н.), hatle – т.ж. (швейц. — нем.), catulus – 1) «детёныш», 2) «щенок», catellus «пёсик» (лат.), catel – «детёныш» (умбр.). В др. — исл. hathna – «козлёнок» (контаминация значений «коза» и «детёныш»), cucciolo – «детёныш» (ит.).
[ В тюркско–слав. среде для обозначения понятия «детёныш» употребляется форма с другим суффиксом: kuth–i. Ср. kozy, kuzy – «ягнёнок» (тюр.), кутя, кутёнок – «щенок» (слав.). Термин
koti – «детёныш» совпал с глагольной формой: koti – «рожай» (о животных), «котиться», «окот» – об овцах, козах, зайцах, куницах и т.д.
Регрессивная ассимиляция (kut–i >
kuti, koti) ощущается в тюркских: kucik, kucuk, kisi – 1) «щенок», 2) «детёныш», 3) «маленький». ]
1) Слово кожа фонетически первичней, чем коза. Ротированная форма – кора, скора, шкура в составе речевой билингвы скор+лупа. С другим суффиксом
kou–i >
kori отмечаем в латинском corium – кожа, скорлупа, шкура.
Выводы
(Из рассмотрения материалов I части.) Назову главные, на мой взгляд.
Арсенал средств этимологического метода, основанного преимущественно на системе установленных фонетических соответствий, должен быть дополнен:
I. Открывающимися фонетическими закономерностями, проявившими себя в диалектах праязыка человечества:
1) Механическое чередование б/м было присуще поначалу всем наречиям, вышедшим из праязыка.
2) «М» в начале слов более устойчиво, чем «б».
3) В тюркских констатируется чередование i/d,t. Такое же мы находим в индоевропейских, но уже дополненное промежуточным звеном: i/di,ti/d,t. Проявляет себя подобное явление в шумерском и др. — египет. Это первое и конечные звенья цепи развития «иоты» в слоге, открытом гортанным протезом: i–gi–dzi(zi,ci)-dzi(zi,ci)-di(ti)-d(t).
Прямое чередование i/d,t стало возможным в период раннебуквенного письма. Например, в лат. алфавите D – d, в др. — тюрк. D – j. Знак, встречаясь в словах, распространявшихся письменным путём, прочитывался в разных культурах по–разному. (Но при этом остальные буквы должны были читаться одинаково, что было возможно в разновидностях одного письма.)
4) Закон NLR – закономерный переход носового в плавный: N > L > R. Следы этого древнейшего явления проявляются во многих языках, хотя не во всех случаях и не по всех средах происходило такое. Например, en – 1) «бог, «владыка», 2) «наи-», «самый–самый» (шум.). В различных языках Древней Передней Азии носовой ведёт себя по–разному. В хурритском en – «бог», в урартском in – т.ж. Но в древнесемитском (аккадск.) – el – «бог», в древнеевр. – il (в окончаниях библейских имен – Гавриил – «бог земли» и т.д.).
Развивается и семантика «господь > «господин».
В латинском erus – «господин» (еn > el > er).
В германском: her – «господин».
В тюркском: er – «Муж», «Воитель», «Герой».
Судя по этой картине, носовой звук в сём слове не мог сохраниться до наших дней. Что подтверждает правильность убеждения, утвердившегося в науке: слово смертно; ни одно шумерское слово теоретически не может дойти до нынешних языков. Но в таком случае, надо доказать случайное, независимое от шумерского происхождение угро–пермского en – «бог» (коми и др.) и тюркских en – «наи-», «самый–самый !».
Значение «бог» в тюркских перешло на слово te?ir, te?ri, tengri, родственное шум. dingir – 1) «Венера», 2) «божество».
5) Поведение носового перед другим согласным обретает статус классификационного признака.
В одних языках возможны сочетания ng, nk, nt и т.д. В других носовой ассимилируется -nt- > -tt-, — ng- > -gg- и т.п. с дальнейшим опрощением: nt > tt > t, ng > gg > g… Полный механизм этого процесса в науке не установлен. Констатируются только конечные звенья -nt- > … > -t- и т.п.
В итоге вывод – «падение носового» – характерное, например, для большинства славянских.
Не систематизировано и следующее поведение носового – метатеза (перестановка) относительно соседнего согласного. Носовой стремится или стать следом за ним, или отслоиться от него ближайшим гласным: «бондарь» в укр. боднар, в пол. bednarz, в чеш. bednar.
Предформа: bender, прославилась в фамилии «великого комбинатора».
| bond — bodd — bod | ||
| Исходное: bonth | ||
