слышатся в тавтологической конструкции mukomuku, mukemuk – «ягодицы» (эвенк.).
Флективное образование, наверное, было подсказано сокращенным иероглифом: muka – «зад», «анальное отверстие» (эвенк.). Скорее всего: muk–ha.
Подтвердить правильность реконструкции архетипа сдвоенной основы помогает аварский словарь.
…Незабвенный Магомед Алиев, аварский поэт. По студенческой традиции мы называли друг друга сокращенно: он меня – Олж, я его – Мох. От арабского – Мохаммед. Однажды пошли в гостиницу навестить Расула Гамзатова, приехавшего в Москву. Поднимаемся в лифте. Магомет, почему–то смущаясь, просит – не называть его при Расуле сокращенным именем. Возвратясь после встречи в общежитие, заглянул в словарь и понял причину его смущения: мох – «ягодица», мох–мох – «зад» (аварск.). ]
Возвеличение чертой:
| mun–i / mu–i (mu–ti, mu–tir) | |
| bun–i / bu–i (bu–ti, bu–tir) |
Таковым, видимо, был знак прародителя, родоначальника (и родоначальницы). Контаминации: «олень» + «предок» > «мать–олениха» – «мифический предок», «корова + предок», «баран + предок» и т.д.
Из предметных толкований: mun–i >
munu >
munu–us > mсnus — 1) кисть руки, 2) рука (лат.):
О том, что и так толковался первоиероглиф, может свидетельствовать древнекитайская идеограмма: «рука», «кисть руки». (Полумесяц изменил положение на удалении от экватора. Соответственно, поправил свою позицию и письменный полумесяц, даже в составе сложных знаков.)
В протославянской грамматике черта истолковалась дважды как диакритический знак 1) умножения, 2) уменьшения.
muz 1) muz–i 2) muz–i(h)
Социально противопоставлены: муж и мужик – «простолюдин, человек».
В протопольском диалекте употребляют иной уменьшит. суффикс: munz–el > manzel – «муж» (супруг). Стоял в родовой иерархии, видимо, ниже мужа–родоначальника.
[ Позже, когда знак мужа в славянской среде получил название slav (участвовало в княжеских именах: Яро–слав, Свято–слав, Все– слав и т.п.), то знак мужика назовется уменьшительно:
slav–ik >
clav–ek,
cav–ek,
?lav–ek. Слово «человек» в России до революции обозначало простолюдина. Прогрессивная ассимиляция –
slov–ek > slovak. ]
В германском прибавление черты i вызвало внутреннюю флексию:
mun > man – «муж» > «мужчина, человек»,
min > men — «мужи» > «люди».
В древнеисландском внутренняя флексия сохранилась в форме мн.числа menn — «мужчины», «мужи». Что предполагает в прошлом man – «муж, мужчина». Но эта лексема вытеснена внешнефлективной mathr – «мужик, человек, мужчина» (
man–tir или
ma–tir).
[ В отдельных германских наречиях, возможно, проявлял себя закон прогрессивной ассимиляции качества: ma–tir >
matъr. Как это закономерно случилось в тюркском:
ba–tir > batъr – «глава рода», «родоначальник» > «военноначальник» > «богатырь».
В «Языке письма» (стр.436) приводится прочтение древнескандинавской надписи канонического содержания. Она начинается со слова futhar, сопровождённого детерминативом, который, возможно, выражал значение «мужик», «человек», в противоположность
fu, fun – «муж».
Подтверждает нашу версию и следующее слово kvini с детерменативом . (Ср. кит. идеограмму –
«женщина».)
Смысл этого звукосочетания подсказывается сходнозвучащими словами из скандинавских языков, обозначающими понятие «женщина». Что позволяет сопоставить futhar с известным термином родства (pater, fater, father), и предположить предформу fu– ter, испытавшую действие закона прогрессивной ассимиляции качества. ]
Все эти евразийские реликты сопоставимы с примерами из языков банту: muntu – «мужчина, человек» (хемба), mtu (суах.). С другим «уменьшителем»: monhu – «мужик, человек» (джонга).
Носовой чувствует себя неуверенно в этой позиции и в африканских наречиях. Он или выпадает как в mohu – т.ж. (хланангу), или метатезируется в mhunu – т.ж. (ронга). Вероятно, была и б–форма (bunhu), о чем говорит закрытосложный термин unhu – т.ж. (рожи и намбзья). С большей уверенностью можем предполагать – могла существовать и форма
bun–ti – 1) «люди», 2) «мужик», 3) «великий муж», развившаяся в суперэтноним buntu > bantu.
В лексическом гнезде должны быть представлены угро–финнские ban–ti > an–ti > hanty и
man–ti > mansi — 1)
«человек», 2)
«люди», ставшие этнонимами.
…Становится понятно, почему go–pa – «пастух», а go–pati – «старший пастух» (санскр.). Возвеличение придаётся элементом di /-ti. Как и в gos–podi. Появление этого форманта произвело переворот в форме терминов родства.
Новые старшие
Теперь, когда этимолог вооружен «знаковым методом» (отражение иероглифа в слове) и знанием системы закономерностей сознательного (грамматического) и механического изменения формы лексемы, ему по силам приблизиться к «истинному значению».
I
Самые трудные слова из любого языка, любой древности поддаются знаковой этимологии. А самыми трудными, безусловно, являются самые простые, «детские речения» – тавтологические термины родства. И те, в которых удваивается начальный слог (bu-/
mu-)
