нужный момент она способна выстоять перед любыми трудностями, будет действовать хладнокровно и умело. Мы знаем немало примеров женского упорства и стойкости. У женщин сильно развито чувство собственного достоинства, самолюбие. Наша Женя и другие женщины, принявшие участие в сегодняшней демонстрации, подтверждают сказанное мною. Особенно это относится к Жене. Сегодня она доказала, на что способны наши женщины.
Павел удивленно взглянул на Айрапета.
- Что ты имеешь в виду?
- Ведь она спасла тебе жизнь.
- Мне?.. Жизнь?!
- Вот именно. Когда ты схватился врукопашную с городо вым, вице-губернатор Лилеев приказал трем конным казакам атаковать тебя. Если бы в этот момент Женя не швырнула в голову Лилеева камень и тем самым не отвлекла на себя внимание казаков, плохо бы тебе пришлось. Ее находчивость спасла от беды многих наших товарищей, не тебя одного...
Павла глубоко потрясло то, что он услыхал. Он был охвачен горячим чувством благодарности к Жене за ее самоотверженный поступок. Но сказать об этом своим товарищам как-то не решился, предпочел промолчать.
Айрапет пожал плечами.
- Ах, эти девушки! Кто их разгадает? До сих пор не могу понять, ну что нашла Женя, такая красивая, привлекательная девушка, в этом своем Павле, похожем на черта?
Наступило молчание.
- Может, она поехала в Сабунчи? - решившись наконец заговорить, высказал предположение Павел.
Василий поднялся со стула и заходил по комнате, ероша волосы.
- Нет, - отозвался он, - в Сабунчи Женя не могла поехать, так как все пути из города перекрыты и контролируются казаками и жандармами. Кроме того, как тебе самому известно, дом Сергея Васильевича под надзором полиции. Мне кажется...
Он не успел договорить, - в окно тихонько постучали.
Все замерли.
Василий, с напряженным лицом, осторожно открыл дверь,
В комнату вошла молодая женщина с грудным ребенком на руках, в надвинутом до самых глаз платке, та самая, которая час назад прогуливалась в Губернаторском саду, напевая младенцу колыбельную песенку. Молодайка сдернула с головы платок - и все остолбенели: это была Женя.
- Добрый день, друзья! - сказала она смеясь, села рядом с Мамедом, пожала ему руку.
Аскер метнул насмешливый взгляд на Павла, затем скосил глаза на девушку.
- Рады видеть тебя, Женя, - сказал он, протянув ей руку. Овладев рукой девушки, он хотел соединить ее с рукой Павла,
Женя отдернула руку.
- Еще чего! Мы уже помирились. Моя рука не терпит насилия. Должна вам сказать, ребята: Павел - мой товарищ, но не больше. Так будет и впредь.
Она налила воды в чайник, поставила его на керосинку, затем развязала сверток, который изображал грудного младенца, извлекла из него полбуханки черного хлеба и две большие воблы, разложила еду на столе.
- Приглашаю вас к обеду, товарищи!
Василий первым подсел к столу, подавая пример остальным.
- За угощение спасибо, Женя. Мы страшно голодны. Но послушай. Мой совет: ты должна на время уехать из города. Сейчас тебе опасно оставаться в Баку.
Женя с аппетитом ела воблу.
- Это что же, Бакинский комитет вынес специальное решение обо мне? спросила она.
- Такое решение Бакинского комитета мне неизвестно. Я передаю тебе мое личное мнение..
Женя озорно улыбнулась.
- Держи свое мнение при себе. Я уже приняла все необходимые меры предосторожности. В мои планы не входит отъезд из Баку.
Она обратила внимание на удрученный вид Павла, который сидел, не отнимая правой ладони от скулы, однако не стала ни о чем спрашивать его. Когда Павел протянул руку за хлебом, Женя увидела на его скуле большой синяк - память от городового. Она встала, намочила свой носовой платок н протянула Павлу.
- Вот, приложи к лицу, поможет.
За окном начало смеркаться.
- Счастливо оставаться, друзья, - сказала Женя. - Я должна съездить домой. Отец и мать волнуются. - Ведь им уже известно про аресты демонстрантов.
- Нет, нет, Женя, - запротестовал Василий, - тебе надо побыть здесь до темноты. Потом Айрапет проводит тебя к своей сестре Варваре. Там ты и переночуешь.
- Не отговаривайте меня, не поможет. Я непременно поеду домой. Отец болен, он не должен волноваться из-за меня.
- Позволь, Женя, я съезжу к твоим, навещу Сергея Васильевича, предложил Павел. - Передам привет от тебя.
Женя не захотела уступить.
- Старики народ странный, Павел. Ты передашь им привет от меня, а они подумают, будто со мной стряслась беда и ты приехал их утешать. Я прощаюсь с вами, друзья!
Женя оделась и ушла.
Демонстрация 2 марта словно открыла глаза рабочему классу Баку. Это был яркий пример пролетарской солидарности, единства и сплоченности действий.
После демонстрации стачечным комитетам стало намного легче работать. Даже самые отсталые рабочие стали видеть огромную пользу коллективных выступлений - стачек и демонстраций. Для рабочих - иранцев и азербайджанцев слово товарищей из стачечного комитета сделалось особенно авторитетным. Они уже почти перестали бояться стачек, поверили в их силу.
Накануне праздника Пасхи забастовали кондукторы и рабочие конки, требуя сокращения рабочего дня. Владельцы конной дороги, напуганные мартовскими выступлениями, удовлетворили требования бастующих: рабочий день был сокращен до девяти часов.
Вскоре забастовали рабочие табачной фабрики Мирзабекова - более восьмисот человек. Фабрикант был вынужден принять их условия.
Повсеместно владельцы предприятий были бессильны противостоять стачечным комитетам рабочих.
18 апреля началась всеобщая стачка типографских рабочих. На следующий день в Баку не вышла ни одна газета.
Подготовка к первомайской демонстрации стала делом десятков тысяч бакинских трудящихся. Это очень помогало центральному стачечному комитету.
С двадцатых чисел апреля на крупных заводах и фабриках Баку начали проходить рабочие собрания, на которых представители стачечного комитета разъясняли, как должна быть организована первомайская демонстрация.
Подпольная типография заранее отпечатала множество листовок; для одного только стачечного комитета было заготовлено 2900 листовок на русском языке, 2100 - на армянском, 1000 - на грузинском. Помимо этого, листовки были выпущены Бакинским комитетом РСДРП - на трех языках.
26 апреля стачечный комитет обнародовал воззвание к рабочим, которое призывало всех принять участие в предстоящей демонстрации. Тогда же появились листовки на азербайджанском языке.
Демонстрация 27 апреля отличалась от предыдущих тем, что в ней приняли активное участие рабочие- азербайджанцы.
К демонстрации готовились не только бакинские рабочие, но и бакинская полиция. На многолюдных улицах, в районе Набережной и Парапета были выставлены усиленные наряды полицейских, из которых многие разгуливали в штатском. Наводнившим город шпикам не было счету.
С утра 27 апреля по улицам разъезжали конные казаки, запугивая жителей города, не давая им
