раньше служил в колониальных войсках, связано с доктриной тотальной слежки.
В Кении Китсон создал наблюдательные посты, которые фиксировали, кто и когда выходил за пределы поселка, чтобы выявить связи населения с повстанцами. Эта же система с использованием электронно- вычислительного центра в Лисбсрне перенесена теперь на улицы Белфаста и Дерри.
В своей книге 'Операции низкой интенсивности' генерал Китсон предсказывает, что падение уровня жизни в Великобритании может вызвать массовое недовольство в таких масштабах, что полиции окажется не под силу справиться с беспорядками. На авансцену придется выйти армии.
По мнению Китсона, армия должна играть активную роль на всех стадиях развития кризиса - от 'подготовки подрывных действий' к 'ненасильственному протесту' и дальше, вплоть до 'мятежа'.
В одной из глав книги рассматривается вопрос о том, как 'армия может участвовать в пресечении ненасильственной подрывной деятельности'. Что же именно имеется при этом в виду? Стачки, пикетирование, бойкот, занятие заводов рабочими - словом, распространенные формы забастовочной борьбы британских профсоюзов. Вот, стало быть, куда нацеливает генерал острие карательного штыка!
Итак, Ольстер вернул британской армии карательные функции, но теперь уже не в условиях далеких заморских колоний, а на самих Британских островах.
Параллельно с этим идет разработка новых видов военной техники, специально предназначенной для различных стадий борьбы против 'подрывной и повстанческой деятельности'. Именно в Ольстере, подчеркивает Ассоциация борьбы за гражданские права, было впервые испытано в полевых условиях более трехсот технических новинок в постоянно обогащающемся арсенале репрессий.
Так, например, водяные пушки, примененные при разгоне первой демонстрации борцов за гражданские права в Дерри, были в последующем дважды усовершенствованы. К водяной струе стали добавлять несмываемый краситель, чтобы 'метить' демонстрантов, а затем раствор газа 'си-ар', позволяющий создавать заграждения из ядовитой пены.
Значительно больше, чем с 'си-ар', знакома Северная Ирландия с его предшественником - газом 'си-эс', который, в свою очередь, был предварительно опробован в Адене.
Когда его стали поставлять американцам для применения во Вьетнаме, Лондон заверил англичан, что подобное средство никогда не будет пущено в ход против гражданского населения Европы. Но жители католических кварталов Дерри скоро все-таки познакомились с газом 'си-эс'.
Тогда кто-то подбросил контейнер с этим газом в палату общин, чтобы британские парламентарии на себе ощутили, что представляет собой подобный инструмент демократии.
В сообщениях из Северной Ирландии нередко упоминаются каучуковые и пластиковые пули, нейлоновые сетки для выхватывания 'зачинщиков' из толпы, полицейские дубинки с электрическим разрядом...
Наконец, помимо своей роли полигона для обучения войск и испытания новинок карательной техники, Ольстер служит для Лондона лабораторией репрессивных законов.
Под предлогом борьбы с терроризмом армия, полиция и суды выработали целый комплекс жестких репрессивных мер, которые дают правящим кругам новое оружие для подавления политической оппозиции.
'Закон о предотвращении терроризма', действующий на всей территории Великобритании, позволяет держать семь суток под арестом любого подозреваемого. А нередки случаи, когда в ожидании суда человек по нескольку месяцев находится под стражей.
Именно в Ольстере положено начало новым методам судебного разбирательства - на закрытых заседаниях, без присяжных, без выслушивания свидетелей обвинения в присутствии подсудимого.
Более века назад, в 1870 году, Карл Маркс в одном из своих писем предостерегал, что ирландский конфликт дает британскому правительству повод содержать армию, которая при необходимости может быть использована против английских рабочих после того, как пройдет военную подготовку в Ирландии.
Эти пророческие слова нельзя не вспомнить, читая доклад 'Роль вооруженных сил в операциях по умиротворению' на семинаре Королевского института вооруженных сил.
'То, что происходит в Дерри, - говорится в этом документе, - имеет прямое отношение к тому, что может произойти в Лондоне. И если мы потеряем Белфаст, нам, возможно, придется вести бой в Бирмингеме'... Вот и пришла пора прощаться с Белфастом. Меня снова обыскивают и ощупывают по дороге и в самом аэропорту.
Час полета - и внизу посадочные огни Лондона. Стюардесса объявляет:
- Приготовьте, пожалуйста, водительские права или другой документ.
Ну что же, права так права. Тем более, что они у меня лондонские, с указанием здешнего адреса. Вручаю их двум бдительным стражам. (Разумеется, уже в штатском и без оружия - тут ведь Лондон, а не Белфаст.)
- А что это у вас за фамилия? Кто вы?
- Я советский журналист.
- Боюсь, что придется вас несколько задержать.
- Что значит 'несколько' и на каком основании?
- На основании 'закона о предотвращении терроризма', о котором вы, полагаю, знаете. Нам нужно запросить о вас Белфаст.
Впрочем, не прошло и часа, как отпустили. Уже известный мне компьютер сработал без осечки и подтвердил мою личность. Так на себе убедился, что экспорт репрессивных законов из Ольстера в Британию, о чем мне говорили в Белфасте, действительно имеет место.
'Беда англичан в том, что они не умеют помнить; беда ирландцев в том, что они не умеют забывать' - эта распространенная в Ольстере пословица может служить эпиграфом для любого повествования о современных событиях в Северной Ирландии.
Свобода ненавидеть
Фильм сделан так, чтобы с первых же кадров внушать тревогу. Человеческие толпы, сжатые телеобъективом, создают ощущение предельной перенаселенности.
'Это Брэдфорд, английский город. Но тут есть улицы, где почти не увидишь белых лиц', - вещает голос за кадром.
Затем камера долго шарит по замусоренным задворкам ветхих строений.
'Так выглядят районы с азиатским населением. Эти люди нечистоплотны. Живут чуть ли не по десяти человек в комнате. У всех уйма детей. Сколько же их будет через десять лет при такой рождаемости?'
На экране - негодующее лицо женщины:
'Пока наших парней шлют проливать кровь в Северной Ирландии, сама Англия подвергается вторжению...'
И снова массовая сцена: невозмутимо-беспристрастные полицейские сопровождают уличное шествие с плакатами: 'Сохраним Британию белой!'
Под таким девизом в Англии ведется политическая кампания, от имени которой и создан данный телефильм.
Фанатическим проповедником 'крестового похода' за расовую чистоту выступает Энок Пауэлл. По его словам, наблюдать приток цветных иммигрантов на Британские острова - все равно что смотреть на нацию, которая насыпает собственный могильный курган.
Английским городам, стращает Пауэлл, грозит перспектива стать на одну треть цветными. Расовые конфликты в них неизбежны, и положить им конец может-де лишь репатриация цветного населения с Британских островов. На такую программу массовой репатриации одного миллиона иммигрантов, утверждает Пауэлл, не жаль потратить миллиарда фунтов стерлингов из государственной казны.
Расистские призывы Пауэлла не остаются без отклика. Причем их взяли на вооружение не только такие правоэкстремистские организации, как 'национальный фронт'. Лозунгу 'Сохраним Британию белой!' молчаливо благоволят и вполне респектабельные консервативные круги.
Даже те либеральные джентльмены, которых коробит откровенно фашистская программа 'национального фронта', с пеной у рта доказывают, что запретить марш расистов по улицам Лондона значило бы ущемить демократические свободы. Провокационное шествие молодчиков из 'национального фронта' по улицам Льюишэма (на правом берегу Темзы) превратилось в самое крупное уличное побоище, какие только знал Лондон.
'Было бы преувеличением считать, что расовые отношения в Британии стали такими же плохими, как в
