проверенные сведения кончаются и начинается бескрайний простор для гипотез. Легенд о дальнейшей судьбе принца Орландо существует десятка два, одна другой красивее. По всем версиям он до сих пор жив, и существует дюжина пророчеств о том, что он явится освободить страну от узурпаторов и привести к порядку и процветанию. Отличаются эти пророчества только названием партии, которую он возглавит. За эти годы в Мистралии разоблачили четырнадцать фальшивых принцев, так как каждая партия считала своим долгом иметь собственного. Кстати, чем мне симпатичны Пассионарио и его ребята с Зеленых гор, так это тем, что у них ни одного фальшивого принца пока не было, хотя их лидеры официально заявляют, что его высочество сражается за освобождение своего королевства в их рядах. Инкогнито, так сказать, чтобы никто не знал, а то слишком уж много охочих его заполучить под свой контроль. А вот, дескать, после победы он объявится официально, докажет свою подлинность и на законных основаниях займет престол. Может, и врут, конечно, но очень похоже на правду. Это одна из причин, почему мне так интересна любая информация об этих ребятах. Я до сих пор пытаюсь найти Орландо. Не для каких-то политических целей, а просто потому, что мы были добрыми друзьями, и я до сих пор по нему скучаю. И очень хотел бы снова его увидеть
- Да? - усмехнулась Азиль. - И как тебе этот? Подходит?
- Он совершенно не похож на того мальчишку, которого я знал. Но кто может точно сказать, как он выглядит теперь, через двадцать лет? Время сильно меняет людей. А тяготы и лишения меняют еще сильнее. Что касается этого конкретного человека... По возрасту подходит, и вполне возможно, он действительно потерял Силу, но мне почему-то кажется, что это не он. Просто интуитивно кажется, без каких-либо оснований. А вообще, над этим вопросом можно думать хоть до бесконечности.
- Это если он действительно там, - проворчал Жак. - А вполне могло статься, что он не пережил охоту на магов и теперь инкогнито покоится где-нибудь в братской могиле. А вы тут думаете, надрываетесь.
- Вовсе нет, - улыбнулся король. - По имеющимся сведениям, правительство Мистралии все пять лет безуспешно пытается разыскать принца Орландо. Они, как и Пассионарио, с фальшивыми не связываются, им настоящего подавай. Хотя, их можно понять. Если король, пусть даже марионетка, будет иметь дело с королевскими домами других стран, его мигом разоблачат. Тот же Мафей посмотрит пристально и все поймет. А позориться президенту Гондрелло не хочется, да и советник не советует. Вот и ищут настоящего. А раз ищут, значит он где-то есть. И нечего быть таким пессимистом.
- Пессимист - это хорошо информированный оптимист, - не совсем к месту сказала Ольга. Просто всплыла в памяти фраза, вот и ляпнула. Королю понравилось и он тут же потребовал сказать еще что- нибудь в том же духе. Ольга задумалась.
- Меня подсиживают! - возмутился Жак. - Наглые конкуренты отбивают у меня хлеб! Я так и знал, что это добром не кончится! Я потеряю свою любимую непыльную работу!
- Я составлю тебе протекцию и устрою алкоголиком-собеседником, пообещала Ольга. Все развеселились и стали давать Жаку полезные советы, он стал исправно отшучиваться, поддерживая всеобщий хохот.
Только принц-бастард Элмар по-прежнему сидел молча, глядя в пол, и если бы кто-нибудь заглянул в его опущенные глаза, то испугался бы. В них стояла скорбь и какая-то звериная тоска.
- Добро пожаловать в Лютецию - самый веселый город континента! сообщил Кантор, выходя из здания телепортационной станции и жестом подзывая носильщика. - И самый огромный бордель, какой видел свет. Поедем в коляске или прогуляемся?
Саэта натянула на уши капюшон и поплотнее закуталась в плащ. Зима в Галланте была еще холоднее, чем в Ортане, а уж по сравнению с Мистралией, где зимы практически не бывало, здесь был прямо-таки мороз.
- Конечно, поедем, - ответила она. - Я замерзла. И у меня нет никакого желания шлепать по лужам на своих каблуках.
- Замерзла? - удивился Кантор. - Так надо было одеться теплее.
- У меня ничего теплее нет.
- Что же ты раньше не сказала? Давай тогда по пути в отель заедем в лавку и купим тебе плащ на меху и шапку. А то вдруг придется в Поморье ехать, а там в это время года уже снег лежит... Ты когда-нибудь видела снег?
- Видела, - проворчала Саэта. - Только издали, на вершинах гор. Он белый.
- Верно. А еще он мокрый и холодный. Как лед, только мягкий и рыхлый. Очень интересно. В Поморье дети зимой с ним играют, лепят разные фигурки... А еще лепят снежные шарики и бросаются ими друг в дружку. Ужасно веселая игра.
- А ты что, там был? - поинтересовалась Саэта.
- Был. Я везде был. Во всех странах континента, и даже в Хине. И говорю на всех языках, так что со мной не пропадешь. Кстати, надо будет еще зайти в лавку магических изделий и купить себе экранирующий амулет.
- Зачем?
- Зачем... Ну, к примеру, захотим мы с тобой сходить на какой-нибудь концерт или в театр. И представляешь, что будет, когда я начну эманировать на весь зал?
- А откуда ты знаешь, что начнешь?
- Знаю. Проверено, - кратко ответил Кантор и махнул носильщику. - Неси на стоянку кабриолетов и грузи в ближайший.
Потом внимательно посмотрел на спутницу и стал развязывать шнурки плаща. Саэта поняла, что он собирается делать и стала поспешно отказываться.
- Надо, надо, - перебил ее Кантор. - Я не замерзну, у меня куртка теплая. А ты еще простудишься и работать не сможешь, что тогда делать? И вообще, я кабальеро или засранец какой? Надевай быстро и не спорь. Молодые бедные жены из патриархальных мистралийских семей не спорят с мужьями. По крайней мере, на людях.
Саэта послушно набросила его плащ поверх своего и замолчала. Роль послушной бедной жены давалась ей с большим трудом, Кантору приходилось постоянно ей напоминать, как себя вести, и каждый раз ее это страшно злило. Но злиться оставалось только на себя, потому что Кантор каждый раз оказывался прав.
Сделав необходимые покупки, они поехали в отель, который Кантор выбрал сам, не советуясь с местными гидами, предлагавшими свои услуги на каждом углу. Отель показался Саэте чересчур роскошным, но говорить об этом в присутствии кучи посторонних он не решилась, чтобы не нарываться на очередное напоминание о роли жены в патриархальной мистралийской семье. Увидев же номер, который Кантор снял из каких-то непонятных соображений, она и вовсе ахнула.
- Нравится? - улыбнулся Кантор, когда они остались одни. Саэта только головой покачала, рассматривая обитые дорогой восточной тканью стены, шелковые покрывала на кровати и затейливые украшения потолка.
- Кантор, - неуверенно сказал она наконец, - Это все очень красиво, но... это же, наверное, бешеных денег стоит?
- Да не таких уж и бешеных, - махнул рукой Кантор, быстро сбрасывая сапоги и куртку и падая на широкую мягкую кровать. - У меня хватит. А потом, когда будем ведьму трясти, я сверх тех двух миллионов накину десяток тысяч и компенсирую себе все расходы.
- А если у нас не выйдет?
- А если у нас не выйдет, то есть если я геройски погибну при выполнении задания, то на кой мне тогда экономить? Зато у нас будут отдельные комнаты, в каждой отдельный душ и кровать, где мы сможем спать по-человечески. А еще... Загляни в дверь справа.
Саэта заглянула и тихо ахнула. В небольшой, изыскано обставленной гостиной стоял рояль. Гладкий, блестящий, нежно-кремового цвета, до боли напоминавший тот, что был у нее во времена учебы в консерватории.
- Кантор, - тихо прошептала она, с нежностью осматривая инструмент Это мне?
- Нет, мне. - Кантор засмеялся, перевернулся на живот и направил на нее внимательный, чуть насмешливый взгляд своих пронзительно-черных глаз. Эх, Саэта, не выйдет из тебя воина. И даже вора не выйдет. Бардом ты была, бардом и осталась. И чего тебя понесло в убийцы? Хотелось дать выход ненависти?
