иду с Ронни.
- Что?! - у Элизабет выпала ручка и покатилась по полу.
- Непросто было его уговорить: он сейчас зол на весь мир. Но мне все-таки удалось.
- Джессика, да что ты говоришь? Как тебе только в голову могло прийти такое? Это же совсем убьет Инид!
Джессика надулась:
- Ты что, не понимаешь? Я же делаю это для нее. Мне было ужасно неловко, что я сегодня своим разговором с ней только все испортила. Вот я и решила поговорить с Ронни.
- И что же он?
- Как я уже сказала, он страшно расстроен. Я сразу поняла, помирить этих двоих будет неимоверно трудно.
- Но ты решила этим заняться, да?
- А что еще остается делать? Но он ни в какую не хочет мириться. Я даже ему сказала, что Инид признает себя виноватой. А он ни в какую.
- Это он должен признать себя виноватым.
- Вот я и подумала, на балу он увидит Инид. Мы устроим так, чтобы они хоть разок потанцевали вместе, и я уверена, что они помирятся. Но ведь кто-то должен привести его на бал.
- Настоящая любовь преодолеет все преграды, так что ли? - Элизабет по-прежнему была настроена скептически. Больше всего она недоумевала, ради чего в действительности Джессика все это делает. Но спрашивать не стала. - Мне эта затея не кажется самой удачной. Может, предоставить им самим все решать? Кроме того, я сомневаюсь, что Инид придет на бал после того, как Ронни отменил свое приглашение.
- По-моему, надо во что бы то ни стало уговорить ее пойти. А то еще подумают, что я пошла с Ронни ради своей выгоды. - Эта мысль действительно пугала ее.
Искренний тон сестры растрогал Элизабет.
- Прости, Джес, - сказала она. - Я знаю, ты искренне хочешь помочь.
- Я все это делаю для тебя, Лиззи! - воскликнула Джессика, тепло пожимая руку сестры.
- Почему для меня?
- Я подумала, если Инид и Ронни помирятся, она больше не будет на тебя злиться.
- А-а, и воцарится всеобщий мир.
- Ну не язви, пожалуйста. Я понимаю, ты не можешь мне простить, что я так все сегодня напортила.
- Инид только взглянула на меня в спортзале и сразу расплакалась, огорченно сказала Элизабет. - Я себя прямо убийцей почувствовала. Джес, что ты ей все-таки сказала?
- Да ничего особенного. Вообще-то, говорила в основном она. Каких только гадостей я про тебя не услышала!
- Правда? - У Элизабет упало сердце.
- Я ушам своим не могла поверить! Я думаю, она всегда тебе завидовала, Лиззи. Наверное, только и ждала удобного случая, чтобы порвать с тобой.
- Я понимаю, Инид на меня сердится, но чтобы до такой степени... Это на нее не похоже.
- Ты меня спросила, я ответила.
- Лучше бы я не спрашивала!
- Ах, так! - Джессика возмущенно тряхнула головой. - Считай, что я последний раз прихожу тебе на помощь.
Она вскочила с кровати, но гнев ее длился не больше минуты - ровно столько, сколько надо, чтобы перерыть шкаф Элизабет.
- Может быть, я тебя прощу, - сказала она, - если ты мне дашь за это на бал свою сумочку с бисером.
- Ничего не выйдет. Я сама с ней пойду.
- Но ты же будешь в зеленом платье. Твоя сумка совсем к нему не подходит. Ты ведь можешь одолжить золотистую сумочку у мамы. Я уверена, она не откажет. Подумай только, какую я приношу жертву, что вообще иду. А ты не ценишь.
Элизабет вздохнула:
- Ты права, к зеленому платью золотой цвет лучше идет.
Джессика поспешно чмокнула сестру и выпорхнула из комнаты.
- Мне еще надо позвонить Каре и узнать, в чем будет она.
Элизабет осталась одна. Она никак не могла понять, что происходит Джессика оказывает ей величайшую услугу, а эта услуга оборачивается для нее страданием.
9
На следующий день Элизабет не выдержала и поделилась своими горестями с мистером Коллинзом, куратором 'Оракула'. Роджер Коллинз был чем-то вроде неофициального духовного отца для ребят, работавших в школьной газете. Правда, он меньше всего походил на священнослужителя - скорее напоминал Роберта Редфорда*: такие же голубые, всегда смеющиеся глаза, красивые, мужественные черты лица. Только ростом он был повыше. Иногда, беседуя с ним, Элизабет никак не могла сосредоточиться на разговоре, потому что любовалась его артистичностью.
*Американский актер, режиссер и продюсер.
- М-да, похоже, тут имеется какая-то тайна, - сказал мистер Коллинз. - Мне кажется, первое, что надо узнать, - почему кому-то понадобилось сказать Ронни об этих письмах.
- Ага, мотивы? - Мистер Коллинз затронул в Элизабет писательскую струнку. - Но вся беда в том, что кроме меня о письмах никто не знал.
- Так же считает и Инид. Но кто-то должен был знать. Может, у Джорджа есть в нашей школе приятели?
Элизабет на мгновение задумалась:
- Я думаю, о письмах он мог сказать Уинстону Эгберту.
Она знала, что Уинстон с Джорджем дружат лет с пяти. Но, по счастью, Уинстон оказался в стороне от дурной компании, в которую попали Инид с Джорджем.
- Это уже кое-что. Хотя, даже если Уинстон и знал про письма, не могу понять, зачем ему понадобилось говорить о них Ронни. - Мистер Коллинз улыбнулся: - Я уверен, он не стал бы говорить с каким-нибудь злым умыслом; иногда люди выбалтывают секреты, чтобы просто привлечь к себе внимание.
У Уинстона действительно есть склонность распускать слухи, подумала Элизабет. Но рассказать про письма Ронни, с которым они и приятелями не были, - нет, это на него не похоже. Никакой иной версии пока не было.
- Пожалуй, надо поговорить с ним, - сказала она.
- Хорошо придумала, - подмигнул ей мистер Коллинз, как будто не он навел ее на эту мысль. - Я убежден, Лиз, правда так или иначе выяснится. Инид сейчас очень больно, а когда человеку больно, он срывает обиду на других, часто на самых близких людях.
- Но почему?
- Потому что тот, кого мы любим и кто любит нас, всегда простит нам, когда все будет позади.
Элизабет посмотрела на него, и слабая улыбка тронула ее губы:
- Какой вы умный, мистер Коллинз!
Он пожал плечами:
- Ну я ведь все-таки немного старше тебя.
- Все-таки старше, дедуля, - поддразнила Элизабет.
- Это уж ты хватила, - рассмеялся он. - Я надеюсь потрудиться на славу, пока стану дедушкой. А то вы, бездельники, без моего ремня совсем от рук отобъетесь.
- Нам, наверное, всю эту макулатуру следует переправить в 'Нэшнл Энквайерер', - вмешалась в разговор Оливия, подходя с кипой писем, которые она вынула из ящика перед кабинетом. - Вы только поглядите на этот мусор. - И она свалила письма на стол перед мистером Коллинзом.
Он просмотрел несколько писем, и лицо его помрачнело.
- А вот это, - сказал он, тыча пальцем в одно письмо, - гнусная беспардонная клевета, хуже некуда.
