Вот и вся вводная информация. А в качестве бонуса он, Сергей Борисович, готов ответить на один вопрос каждого из присутствующих. Лишь на один, но правдиво и исчерпывающе. Кто первый?
Первым, не особо задумываясь, поднял руку Макс.
— Можно ли увольнительную на денек получить? А то тут один хмырь живых людей топить повадился, надо б с ним разговор закончить…
— Уже не надо, — покачал головой Сергей Борисович. — Виктор Ильич Понырев, он же Витя Кингисеппский, он же Джазмен, — арестован сегодня ночью. Он и трое его подручных. Взяты с поличным, с оружием в руках, — в квартире, где находились два трупа, застреленные из этого самого оружия. И один полуживой человек со следами самых изуверских пыток. Кому принадлежала та конспиративная квартира — объяснять, думаю, не надо. Так что возможность закончить разговор появится лет через двадцать, никак не раньше. Кто следующий?
— Зачем эстонцы вообще полезли в это дело? — спросил Граев. — Такой кусок им явно не зубам и не по желудку… Кровавая бойня в Ямбургском районе может и через границу перекинуться, знаю я, какие те звери шустрые. А «березовая» революция и по соседям России ударить может, так что мало не покажется…
— Звери те, да не те… Управляемые. Можно сказать, дрессированные. Известно ведь, что куда легче начинать дрессировку щенка, чем взрослой собаки. Здесь та же картина. А на всю Россию наши друзья не замахиваются. Их цель куда проще и конкретней: порты.
Граев не понял. Сергей Борисович пояснил: проект создания в Ленинградской области новых портов, несмотря на все препоны, близок к завершению. В Ямбургском районе — в Усть-Луге — уже работают угольный и нефтеналивной терминалы, лесной порт вот-вот выйдет на проектную мощность. Очень скоро пойдет полновесный грузопоток — причем в обход Таллиннского и Рижского портов. И для соседей настанут трудные времена. Особенно для Эстонии — не секрет, что больше половины ее бюджета составляют поступления от транзита грузов. Альтернатив тому нет — невозможно развивать промышленность при отсутствии полезных ископаемых и технологической базы, а сельское хозяйство на столь скудных почвах. Экономический крах неизбежно повлечет за собой политический — ликвидацию нынешнего государства, основанного на дискриминации сотен тысяч русских «мигрантов». И те, кто стоит сейчас у руля в Таллине, готовы на всё, лишь бы пресечь поток инвестиций в порты Ленобласти. В буквальном смысле на всё. На любую кровавую провокацию… А наивный Джазмен полагал, что коли уж на его территории появился столь жирный пирог, — ломоть ему причитается. И угодил между молотом и наковальней.
Крапивин свой вопрос задал по-прежнему неприязненным тоном:
— А почему, собственно, мы тебе верить должны? Ты нас на тот берег загонишь, сам тут останешься, большие люди свои порты получат, тебе денежек отслюнят, — а нам могилки под куратскими кустиками. Не выберемся ведь, кто ж нас оттуда живьем выпустит…
— Я не останусь тут, пойду с вами. И закончить жизнь под куратским кустиком не хочу. Так что будем выбираться.
— Хо-хо… Не ждал… — Крапивин самым простецким жестом поскреб затылок. — А чего так-то?
— Ну… скажем так: я тоже в своем роде штрафник. Приходится расплачиваться за кое-какие ошибки.
— Что, в Лондоне траванул кого-то не аккуратно? — спросил Макс насмешливо. — Или…
Сергей Борисович заткнул его без слов — одним лишь взглядом. Ну-ну, подумал Граев, посмотрим, каков ты в деле…
Людмила (она же, как выяснилось, Надежда) абстрактных вопросов не задавала. Подошла к делу конкретно:
— Где расположен объект? Давайте-ка за работу браться, раньше начнем — раньше кончим.
И началась работа — конкретная, над картой.
Выяснилось — в самом истоке Наровы, там, где река вытекает из Чудского озера, расположена деревушка Васк-Нарва. Имеется там старая, разрушенная крепостица — небольшое укрепление, основанная в давние времена еще шведами. В крепости два года назад провели восстановительные работы, обнесли оградой из колючей проволоки, установили жилые домики… Обитает там около полусотни военнослужащих, стоит кое-какая аппаратура… Официально — радионавигационный маяк Министерства обороны. Но… Судя по всему — объект ложный, причем ложный дважды… Навигацией там и не пахнет, понятно. Но и биологические опыты не проводятся. Крепость — всего лишь место дислокации для охранников объекта истинного, расположенного где-то в стороне, неподалеку. Подземного, хорошо замаскированного, с минимальным количеством посвященного персонала.
Увы, агентурная разведка точного расположения подземелья не выявила, что затруднит операцию. Придется тратить время на поиск.
— Не придется, — сказал Граев. — Знаю я этот объект, тоже мне, бином Ньютона…
Все без исключения присутствующие уставились на него изумленно. Он пояснил:
— Все очень просто. Был у меня один знакомый шпион…
Шпион Яван Яфимович — II
Достаточно интересный вопрос о различии в системах обучения советских и германских шпионов Яван Яфимович дипломатично обходил молчанием.
Отмечал лишь, что у немцев кормили хуже, — добавки не допросишься. И никаких увольнительных — хоть до родных Ваниных мест было рукой подать, даже одним глазком не смог взглянуть, что дома творится.
Но, похоже, абвер готовил своих рекрутов все же тщательнее, чем Красная Армия в сумятице сорок первого…
По крайней мере, отучился в Яван Яфимович в разведшколе полтора с лишним года.
В шпионских науках вновь не блистал, но доучился, с большим трудом сдав экзамены. Он бы, может, и завалил их, с радостью оставшись на второй срок. Да вот только второгодников его педагоги не жаловали. Сильно неуспевающих грузили ночью в машину и увозили в неизвестном направлении. Ваня очень сомневался, что отправляли их обратно в лагерь военнопленных — слишком быстро грузовик возвращался. Вернее всего, земной путь этих разгильдяев и двоечников обрывался в каком-то не слишком отдаленном лесном овраге…
А Явану Яфимовичу пришла пора отправляться в советский тыл и отрабатывать пайку хлеба, намазанного эрзац-мармеладом…
Но он давно уже прикидывал своим цепким крестьянским умом, как бы этой напасти избежать. О побеге, правда, не задумывался. Пара пойманных и принародно повешенных на аппель-плацу беглецов мысли такие искоренила напрочь.
Помог Ване его здоровый образ жизни — он не курил и не пил выдаваемое по воскресениям спиртное. Поклонившись трехлитровой флягой шнапса, сэкономленного за месяцы обучения, и несколькими блоками сигарет заместителю начальника школы, гауптману Крюге (большому любителю того и другого), Яван Яфимович остался после выпуска при школе… инструктором.
Понятно, стрельбе и рукопашному бою, парашютным прыжкам и минному делу обучить он никого не сумел бы. Его, с легкой руки Крюге, поставили работать с несколькими группами белоэмигрантов второго поколения, — ставить произношение. Те ребята говорили на русском образца 1913 года, да еще изрядно подпорченном наречиями тех стран, по которым их насобирали…
«Ня тяк говори, мяхще говори — п-я-я-яска…» — поучал заважничавший Ваня старательно конспектирующих белогвардейских сынков. «Пяской» говор его местности именовал ладонь.
Военно-исторической науке неизвестно, сколько его учеников засыпались, вызвав подозрения у сотрудников СМЕРШа своим странным диалектом, но невольный и косвенный вклад Явана Яфимовича в победу антигитлеровской коалиции не подлежит сомнению. Такой союзник, как он, похуже иного врага будет.
