— Ваша честь, — улыбнулся Эрни, — я ни в коей мере не пытаюсь сыграть на прецеденте. Тот случай — просто иллюстрация к моему. Ведь если трактовку закона можно поменять в их случае, то можно поменять и в моём. Просто чтобы не тратить время и не доводить дело до международного суда. Ведь вам после ваших слов придётся там быть ответчиком.
Слова Хайднагера казались бредом сивой кобылы, однако сквозь них проглядывало какое-то неуловимое зерно истины. И это зерно грозилось прорасти в развесистые заросли международных слушаний, манифестаций и прочих неприятных судье вещей.
— И какую же трактовку вы предлагаете? — подозрительно поинтересовался судья.
— О, моя трактовка очень проста. Если что-то выглядит как автомобиль, то оно — автомобиль и есть. Вы отрицаете, что мой автомобиль выглядит как автомобиль?
Судья покосился на господина Пуаре и его адвоката, которые явно что-то хотели сказать, но вместо этого молча глотали воздух.
— Истец, у автомобиля есть ещё ряд качеств, которые определяют, что он — именно автомобиль, а не что-то ещё.
— Какие, например, ваша честь?
— Например, автомобиль перерабатывает бензин.
— Ваша честь, посмотрите внимательно вот сюда, — Эрни подошёл к всё ещё светящейся на стене фотографии и ткнул пальцем примерно в её середину, — вот это — бензобак, туда можно залить бензин. И он примерно через трое суток переработается, я проверял. Кроме того, бывают автомобили на спирту, электричестве…
— Да у него бензин просто испаряется! — крикнул господин Пуаре, — ваша честь, что же это происходит? Куча картонных коробок, в которую заливают бензин, ещё не становится автомобилем. Автомобиль должен ездить.
— Как адвокат истца я призываю вас, ваша честь, прекратить истерику ответчика, — задорно сказал Эрни.
У судьи и без того от происходящего уже слегка кружилась голова, поэтому при последних словах Эрни он машинально начал выискивать глазами истца, чьим адвокатом назвался Хайднагер. Только через полминуты судья осознал, что истец и адвокат — одно лицо.
— Ответчик, вы будете говорить, когда вас спросят, – вяло промямлил судья.
Однако профессиональная гордость всё-таки подстегнула его.
— Истец, что вы можете сказать в ответ на утверждение господина Пуаре? — продолжил он уже более твёрдым голосом.
— Дело в том, ваша честь, что в браке главное — процесс деторождения.
— Я протестую, — вскочил адвокат господина Пуаре, — это не относится к делу. Ваша честь, он опять о браке.
Судья брезгливо махнул рукой.
— Пусть продолжает.
— Так вот, — невозмутимо продолжил Эрни, — в браке главное — процесс деторождения. И воспитания детей. Однако на том суде, о котором я вам уже рассказывал, был сделан вывод, что деторождение — второстепенное. Та пара, как сказал их адвокат, детей может усыновить. И вырастить усыновлённых.
— И что же теперь? — поинтересовался судья.
— А теперь, значит, союз двух мужчин можно признать браком.
— Это я понял. Какое отношение это имеет к вашему делу?
— Ваша честь, я лишь иллюстрирую. Чтобы вам было понятнее. Так сказать, раскрываю логику правового государства на примерах. Теперь о моём деле. Многие раньше думали, что основное свойства автомобиля — ездить самостоятельно. Но в наше время такой взгляд является устаревшим. Например, мой автомобиль вполне может просто катиться под горку. Или его можно толкать. Это ведь ничем не хуже усыновления. Во всяком случае, мой автомобиль иногда выглядит так, будто он едет. Следовательно, он на самом деле едет. Более того, я вас заверяю, что после того, как вы, наконец, обяжете ответчика застраховать мой автомобиль, он очень скоро будет ездить и сам по себе.
— Протестую, ваша честь, — снова взвился адвокат ответчика, — мы не обсуждаем здесь будущее. Кроме того, моему ответчику не дают слова.
— Протест принят, — постановил судья, — что хочет сказать суду ответчик?
Вместо ответчика, впрочем, слово взял его адвокат.
— Заявления истца смехотворны. Он пытается провести параллели между однополыми браками и его кучей коробок, способной катиться под горку. Эти вещи не имеют ничего общего. Куча коробок — не автомобиль.
— Протестую, ваша честь, — сказал Эрни, — это личное мнение господина Тромпа. Не надо обобщать. Весь прогрессивный мир давно уже…
— Перестаньте, истец, пусть он закончит.
— Истец хочет для себя преференций. Он хочет застраховать кучу коробок и получить за это страховую премию, — продолжил господин Тромп.
— Это так, истец? — спросил судья.
— Мне нечего скрывать, ваша честь. Да, это так. Вообще страховка для того и существует, чтобы получить компенсацию в результате порчи имущества.
— Вы в курсе, истец, что если вы испортите свой автомобиль…
— Протестую, господин судья!
— Протест отклонён. …если вы испортите свой автомобиль специально, то страховки вам не видать? И на вас будет заведено уголовное дело по подозрению в махинациях со страховкой?
— Конечно, ваша честь. Я даже и не думал портить автомобиль сам. По моим прогнозам он пострадает в результате стихийного бедствия.
— Какого же, если не секрет?
— Не секрет. В результате дождя.
— Дождя? Может быть, всё-таки бури и урагана?
— Нет, ваша честь. В результате простого дождя.
— Ваша честь, — снова поднялся с места господин Пуаре, — этот мерзавец даже не скрывает своих намерений. Он собирается застраховать свой автомобиль на максимальную сумму. Выплата по страховке будет больше ста тысяч евро. Это — если автомобиль будет уничтожен стихийным бедствием. А я уверен, он будет уничтожен в первый же месяц. Каков мерзавец!
— Протестую, ваша честь, ответчик уже в который раз покушается на моё достоинство. Это недопустимо.
— Ответчик, не надо переходить на личности. Оставьте мнение об истце при себе.
— Но, ваша честь, если мы признаем кучу коробок автомобилем, то это же кошмар получится — платить жуткие деньги за уничтожение груды картона.
— Протестую, ваша честь.
— Протест принят. Слово даётся адвокату ответчика.
Господин Тромп собрал всю свою волю в кулак и даже излишне спокойно начал речь.
— Я так понимаю, суд уже практически готов признать, что изображённое на фотографии — именно автомобиль. Однако ответчик заранее просит отметить ряд моментов. Первое: страховая премия не выплачивается в случае нарушения правил эксплуатации транспортного средства.
— Прошу слова, ваша честь, — поднял руку Эрни.
— Может быть, вы подождёте, пока господин Тромп закончит?
— Могу и подождать, но тогда суд потеряет нить повествования.
— Хорошо, истец, вам слово.
— Господа, — Эрни встал и улыбнулся, — я был на одном судебном заседании…
Господин Тромп при этих словах уронил голову на сложенные на столе руки, а господин Пуаре судорожно вздохнул.
— Мы уже всё поняли про однополые браки, — перебил Эрни судья.
— Нет. Сейчас я о другом заседании. Так вот, там женщина подала в суд на ресторан из-за того, что она
