– Ну и накрутила! Воистину, с кем поведешься, от того и наберешься. Твои романисты пробудили в тебе желание красиво изъясняться.
– Будешь меня вышучивать, я тебе больше ничего не скажу!
– Хорошо, не буду.
Подруга погладила мою руку.
– Ты и вправду натерпелась. Скажи мне кто-нибудь прежде, что обстоятельства вынудят Беллу Решетняк взять в руки оружие, я никогда бы не поверила! Наша тихоня – и вдруг пережила такое приключение!
– Приключение? Разве для того я в рейс поехала?
– Помню, зачем ты поехала: решить окончательно, разводиться тебе с Решетняком или нет.
– Так вопрос вовсе не стоял, – не согласилась я.
– Правда? Значит, я чего-то не поняла.
Подруга, конечно, все поняла. Но делала вид, что недоумевает.
– Мне только хотелось выяснить, – поспешила я ответить вопросительно-насмешливому Танькиному взгляду, – любит он меня по-прежнему или нет.
Разводиться, как же! Неужели я и в самом деле дура?
– Ну и как, выяснила?
Я вспомнила ночь в гостинице, так похожую на наши прежние, почти забытые ночи. В запале брошенное Артемом: «Я люблю тебя, идиотка!» И после всего этого – признание: «У меня были другие женщины».
– Не знаю.
Разберусь я в конце концов, чего мне хочется? Когда Артем говорил об этих других женщинах, я уверила его, что прощаю. Тогда почему теперь меня опять затрясло: другие женщины, да как он посмел?!
– Выходит, зря ездила?
– Не зря. Я-то его люблю.
– А как же...
– Никак! Кроме Артема, мне никто не нужен!
Сказала и покраснела. Уж кому, как не Таньке, знать мои настроения последнего времени. Я даже попросила ее познакомить меня с кем-нибудь. В один из моментов, когда недовольство мужем выплеснулось наружу чуть ли не в крике: «Уж лучше бы он ушел к кому-нибудь!..» Интересно, что вспомнила я об этом только сейчас. Как мы бываем снисходительны к себе и как не прощаем ничего обидевшим нас!
– Понятное дело, раз ты из-за него собой жертвуешь... А если он скажет после всего, что ты для него сделала: извини, Белка, я люблю другую женщину?
По тону подруги я чувствовала, что она вовсе так не думает, тогда почему подшучивает надо мной?
– Нашла повод для насмешек! – рассердилась я.
– Заговорила о поводе! – почему-то завелась и Танька. – А подыскивать себе другого мужа, не разведясь с первым, это повод для насмешки?
– Не вмешивайся, Шедогуб! Тоже мне, организовала ООО «Чужую беду руками разведу»! Сама выйди замуж и веди себя, как считаешь нужным!
Это, конечно, удар ниже пояса. Какой змеей я могу быть, самой противно! К счастью, Танька не обиделась, а посмотрела на меня с сожалением:
– Сколько я видела таких дур, как ты! Выйдут замуж и считают, будто приобрели себе в вечное пользование не мужика, а игрушку или живого раба: хоть бей, хоть голодом мори, хоть своей дурью изводи – все равно никуда не денется. Мол, чего церемониться с тем, кто весь сплошной примитив, в то время как сама – только высокие чувства и помыслы!
Чего вдруг Танька стала разговаривать со мной в подобном тоне? Я почувствовала, что еще немного, и мы с ней поссоримся. К счастью, как раз в это время невдалеке от нас остановилась машина, и моя подруга поднялась с лавочки навстречу вышедшему из нее мужчине:
– Андрей!
Ее знакомый оказался высоким и худощавым, с коротко постриженными волосами. Его худоба, впрочем, не создавала впечатления хрупкости. Скорее про таких говорят – жилистый.
– Знакомься, Андрюша, моя лучшая подруга Белла Решетняк. А это – Андрей Громышев. Правда, подходящая фамилия для милиционера?
– Милиционера? – растерянно переспросила я.
– А у вас есть причины бояться милиции? – тем же тоном переспросил Андрей.
– Если я скажу «есть», то что вы сделаете – сразу арестуете? – почему-то стала дерзить я.
– Меня мудрено чем-нибудь шокировать, – усмехнулся он. – И я приехал лишь потому, что мне позвонила Татьяна Игоревна, а к ней я отношусь с огромным уважением.
– Только лишь с уважением? – разочарованно поинтересовалась Татьяна.
Ее милиционер явственно смутился, и я даже его пожалела: такой он, видимо, суровый с преступниками и такой легкоранимый. Зато Татьяна чувствовала себя как рыба в воде.
– Ладно, Андрюша, я больше не буду, не смущайся. Но и ты перед Беллой крутого опера не разыгрывай. Я тебя позвала не Уголовный кодекс ей рассказывать, а посоветовать что-нибудь дельное. Думаю, кроме тебя, моей подруге никто не поможет. То есть для нее официальное обращение к органам правопорядка неприемлемо. Пока. Если ты мне хоть чуть-чуть веришь, то не сомневайся: до сего времени эта гражданка закон не преступала. А если сейчас у нее возникли трудности, то лишь по причине не зависящих от нее обстоятельств.
– Все когда-то происходит в первый раз, – пробурчал этот занудный Андрюша, но тут же перешел к делу: – Прежде всего, почему вы ждете меня здесь, а не у тебя дома или хотя бы у подъезда?
Глава тринадцатая
– Я боюсь незваных гостей, – задумчиво проговорила Татьяна, устремляя взгляд куда- то за спину Андрея.
Он невольно проследил за направлением этого взгляда, но, естественно, ничего особенного не увидел.
У Татьяны привычка – вдруг посреди разговора замолкать и уставляться в какую-нибудь точку. Иной раз она вот так молча смотрит на пуговицу, галстук или иную деталь туалета своего собеседника, заставляя того ежиться и лихорадочно соображать, что у него с одеждой не в порядке.
Впрочем, Андрея ее задумчивость не смутила: то ли он успел к ее заморочкам привыкнуть, то ли всерьез заинтересовался неожиданным звонком своей подруги.
– Что же ты вытворила на этот раз? – терпеливо поинтересовался Громышев.
– На этот раз? – теперь в разговор встряла я. – А что, уже были и другие разы?
– Так, всякие мелочи. Не отвлекайтесь, ребята, у нас мало времени, – напомнила Татьяна.
– Мало времени – на что? – Андрей никак не мог понять, в чем дело, да и я откровенно недоумевала.
Татьяна посмотрела на нас как на двух несмышленышей.
– Дело в том, что у этой молодой дамы, – она кивнула на меня, – в ее молодежном рюкзачке упакованы большие тысячи рублей, на которые, кроме нее, претендуют еще очень крутые мальчики.
– На эти деньги не только я претендую, – сочла нужным пояснить «молодая дама», чтобы Андрей не подумал, будто я ограбила какой-нибудь банк. – Большая их часть принадлежит совхозу, а оставшаяся – нашей семье и семье еще одного шофера. Умершего.
Я невольно вздохнула, вспомнив Сашу.
– Умершего естественной смертью? – решил уточнить Громышев. – Или насильственной?
– Врач предположил обширный инфаркт.
– О чем вы говорите? – не выдержала Танька. – У Беллы на хвосте бандиты. Они уже приходили к ней домой, а теперь могут прийти и ко мне!
– У Тани богатая фантазия, – покачала головой я, – ей бы детективные романы писать.
Сказала и осеклась: Татьяна ведь рассказывала, что Андрей как раз этим грешит. Еще подумает, что я на что-нибудь намекаю.
– И что же она нафантазировала?
– Представила себе провинциального бандита чуть ли не всероссийским паханом. Будто бы он среди
