– Откуда они взялись на наши головы!
Найл, не зная, что можно ей ответить, сходил в каюту за щитом, повесил его на плечо и поднялся на мостик.
Коричневая стая стремительных хищников маячила впереди и немного правее, на удалении около полукилометра. И она опять приближалась.
– На палубе, противник с правого борта! – предупредил Посланник, обнажая меч. – Приготовьтесь!
Стая мчалась со скоростью ветра, все ближе, ближе – и вдруг опять начала проваливаться под воду.
– За своими бортами смотреть! – крикнул правитель. – Они под нами!
Гребцы подняли над собой белые наконечники гарпунов, братья по плоти сомкнули щиты на носу. Найл отступил к рулевому, вынужденному держать кормовое весло и прикрыл его своим щитом. Нефтис встала с другой стороны.
Водомерки вынырнули с левого борта, стремительно карабкаясь наверх – но на этот раз их встретили не растерянные двуногие, а зазубренные острия гарпунов, свободно пробивающие тоненький хитин легких тел. Первый ряд атакующих полег практически весь – но завалил своими телами гребцов. Однако выигранных мгновений хватило, чтобы моряки правого борта развернулись и опустили оружие. Волна коричневых жуков напоролась на них, как на каменную стену, отвернула на мостик.
Найл, видя мчащиеся на него морды, вскинул щит, полностью сгруппировавшись за ним, почувствовал несколько жестких ударов – и стая жуков снова схлынула за корму. Обошлось.
Видя, как моряки выкидывают туши водомерок за борт, утирая струящуюся еще из первых повреждений кровь, правитель вспомнил про давно известный рецепт и мысленно вызвал наверх смертоносцев, приказав им заклеить паутиной рваные раны.
А пока пауки занимались пострадавшими, Посланник Богини оперся руками о выступающие из перил рыболовные штыри и, найдя глазами коричневую стаю, попытался дотянуться до сознания хоть одного жука.
И тут его ждал неожиданный сюрприз: у водомерок не было отдельных сознаний! Издалека ощущались несвязные обрывки мыслей, чувство голода, азарт охотника, но все они принадлежали не кому-то из водомерок, а всем им одновременно! Если в человеческом обществе каждый индивидуум мыслит и действует сам по себе, подчиняясь неким общим правилам или прямым приказам своего правителя, если среди пауков самая ментально сильная личность становится естественной точкой концентрации, к которой все прочие восьмилапые по мере надобности подключают сознания, взаимоусиливая свои способности, то у водомерок сознание оказалось распылено одно на всех!
Надеявшийся воздействовать на разумы насекомых и отогнать их, или обмануть, Найл вдруг ощутил себя букашкой, забравшийся внутрь огромного механизма: все вокруг шевелится, действует, перемещается, но вот воздействовать на все это изнутри невозможно.
– Они приближаются! – вздрогнул правитель от крика Нефтис, и схватился за меч.
Люди, успешно отбившие прошлую атаку и начавшие верить в свои силы, стали поднимать гарпуны и копья, привычно закрывая пауков своими телами.
Водомерки разогнались со стороны правого борта, нырнули на расстоянии полусотни метров. Путешественники сжали оружие и затаили дыхание, готовые к неожиданному появлению врага, готовые сражаться, готовые прокалывать и рубить, дать такой отпор, чтобы жуки навсегда позабыли про надежды поживиться на флагмане хоть какой-нибудь добычей.
Вот последние водомерки стаи исчезли под водой, а передние уже вспенили поверхность воды слева от парусника и дружно накинулись – на малый корабль! Они накатывались на него сплошным коричневым потоком, пробегая сквозь проемы так и не отремонтированного правого борта, захватывая не ожидавших нападения людей и унося их в открытое море.
На несколько секунд судно Юлук казалось накрытым толстым шевелящимся одеялом – и вот оно опустело.
– На корме пусто! – вытянула руку Назия. – И по левой стороне никого не видно… Нет, вон там кто-то шевелится. А на корме все равно никого нет!..
– Раз на корме пусто, значит Боруса и Алгию снесли, – сделал вывод правитель. Похоже, надежда старого гребца на вечный покой все-таки сбылась, а хозяйка корабля навсегда избавилась от позора своего понижения. Но как с остальными?
Посланник послал вопросительный импульс корабельному смертоносцу, но тот смог ответить только картинкой, показывая усеянную окровавленными телами палубу.
Однако теперь Найл знал, что все оставшиеся на палубе люди почти наверняка снова встанут на ноги.
– Сколько всего моряков исчезло? – попытался уточнить он у паука. – Сколько?
Восьмилапый топтался по помосту и раз за разом выстреливал все ту же картинку. Похоже, считать он, как и большинство пауков, не умел.
– Юлук, ты меня слышишь?
– Да, Посланник, – показалась у носа над бортом голова девушки. Немедленно поставь моряка к рулю! И попытайся разобраться, сколько человек пропало!
– Тут почти все ранены!
Это Найл понимал. Он взглянул в сторону хищной стаи, движущейся по широкой дуге, и прикинул, что с такого расстояния неожиданно напасть водомерки не смогут.
– Смертоносцы! – крикнул правитель девушки. Юлук должна понять: именно дети придумали в Дельте заклеивать раны паутиной.
Водомерки, похоже, совершенно не умели останавливаться. Пока они больше не нападали на флотилию, но продолжали бегать вокруг нее, сохраняя дистанцию примерно в километр. На судне Юлук наконец-то разобрались с тем, кто остался на месте, а кого ухватили морские жуки. Получалось, вместе с Алгией и Борусом экипаж потерял пять человек.
– Невезучее судно, – покосился Найл на командующую, но та упрямо покачала головой:
– Не брошу. Вы просто не понимаете, что такое корабль, Посланник. Он носит нас по морю, он принимает на себя удары волн, он прикрывает нас от ветров, спасает от голода, хранит во время шторма. Бросить живой корабль, это все равно, что… отрубить себе ногу, когда не сможешь ее прокормить.
Живым, по мнению морячки, корабль оставался до тех пор, пока днище его не изгнивало до такой степени, что прибывающую воду моряки не успевали отчерпывать, пока корпус не разбивали штормовые волны или судьба не выбрасывала его на скалы.
Хозяйка имела право покинуть судно только в том случае, если истрепанное временем, оно все равно приходило в порт, где с него снимали все, что еще могло сослужить службу.
Хозяйка получала новый корабль – и считалось, что вместе с нею на новенькое судно переселяется душа старого. Только с этого мига ветхий корпус признавался дровами и никакой ценности больше не представлял.
Бросить способный передвигаться корабль – это кощунство! Во всяком случае, именно так воспринимала намеки шерифа Поруза и Найла командующая флотом.
– Там осталось гребцов всего на три пары весел, – все-таки попытался убедить морячку Посланник. – А у Поруза не хватает двух пар. И у нас людей нет. Если соединить экипажи, мы получим два полноценных судна вместо трех увечных.
– Мы идем под парусами, – сухо парировала Назия. – Для этого гребцы не нужны. Если потребуется, я смогу вернуть корабль в город, имея только двух моряков.
Три человека – минимальное количество людей, способных поднять тяжелый поперечный брус паруса. Иначе женщина вызвалась бы вернуть судно в порт в одиночку.
– Стая приближается! – прервала их спор Нефтис.
Моряки флагмана засуетились, занимая боевые позиции.
Найл также отступил к рулевому, поднимая щит. Назия, иди сюда, – невооруженную морячку следовало тоже прикрыть. – Встань рядом с Тигнаем.
Водомерки действовали по своей излюбленной тактике: на огромной скорости они ушли под воду, оставляя жертвы в тревожной неизвестности – откуда последует удар? Где вырвется из-под воды злобная
