Княжна рванула завязки его пояса, скинула на пол. Найл попытался схватить ее ладони, но девушка тут же холодно предупредила:
– Убери руки! Ты не имеешь права меня трогать, ты в этом поклялся. Я – посол!
И, воспользовавшись заминкой, она скинула с него тунику.
Найл растерялся – в тех общих сведениях, которые он получил от Белой Башни, правила действий в подобной дипломатической коллизии не освещались.
– Не смей меня трогать, – приговаривала Ямисса, лаская ему грудь, живот, бедра. Даже и не думай. Иначе против тебя ополчится весь мир! Все правители ближних стран, все вольные дворяне и вассалы. Ты будешь смят и раздавлен, стерт в порошок, втоптан в грязь, развеян по ветру… Ах, какой крепенький малыш, какой красивый, как он рвется в бой. А ведь ничего ему сегодня, просто совершенно ничего не достанется…
Любое терпение имеет предел – Найл подхватил ее, кинул на постель, сорвал шаровары, и позволил «крепенькому малышу» сделать то, чего ему так сильно хотелось. Девушка закрыла глаза, раскинула руки и тихонько постанывала в такт, не переставая мять скомканный кружевной платочек в левой руке.
– Какой же ты бываешь дурной, если тебя немножко раззадорить, – прошептала Ямисса, когда выдохшийся, но удовлетворенный правитель вытянулся на постели рядом с ней. Княжна погладила ладонью его по щеке и добавила: – А на паука ты ничуть и не похож. Я не снаружи, я внутри паук, – тяжело отшутился Найл.
– Теперь это все равно, – наставительно сообщила она. Слушай внимательно, Посланник Богини, и запоминай. Только что ты нарушил закон о личной неприкосновенности посла, надругался над беззащитной девушкой, оскорбил особу королевской крови. Поэтому ты немедленно расскажешь мне, что это еще за праздник единения, или я останусь тут лежать в таком виде, пока меня не увидят все на свете, и о твоем гнусном поступке не узнают все дворяне ойкумены.
– Вот значит как? – Найл поднялся, вышел в большую комнату, приоткрыл дверь в коридор: – Эй, кто- нибудь! Принесите кувшин с питьевой водой и еще одно одеяло. Княжна Ямисса отныне будет жить в мой спальне!
Найл, ожидая, пока приказание исполнят, вернулся и встал в дверях. Девушка, услышав громкие распоряжения, предпочла спрятаться под одеяло.
– Ты что задумал? – спросила она.
– Все очень просто. Кажется, ты хотела приручить меня с помощью постели? Так вот, теперь мы будем заниматься постелью до тех пор, пока ты не добьешься своей цели.
Посланник Богини сдержал свое слово, и ни клочка одежды княжна Ямисса не получила.
Она вставала с постели только для того, чтобы поесть или заглянуть на мягкие листья чашеобразной кроны падальщика. Сам Найл большинство вопросов решал у себя в покоях, в большой комнате. Отдавал распоряжения об отправке кораблей за новыми деревьями, о распределении подрастающих слуг и надсмотрщиц, о выделении нескольких судов пленным северянам для добычи и перевозки камня, а потом уходил в спальню и жадно впивался ртом в пахнущие свежими яблоками губы Ямиссы.
Угроза правителя о том, что добиваться своей цели пленница станет постелью, внезапно оказались пророческими. Прислушиваясь к разговорам за стеной, княжна все чаще начинала задавать вполне конкретные вопросы: где находится роща деревьев-падальщиков? Почему Найл берет на себя охрану жучих, если квартал бомбардиров не подчиняется его законам? Почему в войсках несут службу и мужчины, и женщины, а во всех других областях жизни власть и право на оружие принадлежит только слабому полу?
Иногда она давала советы, причем порою совершенно неожиданные. Например, выдавать лучшему работнику особую, красивую тунику с вышивкой. Благодаря подобному пустяку работа чесальщиков стала заметно производительнее, и правитель дал распоряжение ввести подобные туники во всех других производствах. Или о том, что братьям по плоти помимо отваги и силы, неплохо бы иметь еще и навыки фехтования.
На вопросы девушки Найл иногда отвечал, иногда молча улыбался и отрицательно качал головой. Тогда уже Ямисса тянула его к себе, покрывала тело поцелуями, разжигала огонь, а после очередной вспышки страсти повторяла вопросы сраженному блаженной истомой правителю. Иногда он сдавался, и отвечал.
Единственным, кому не нравилось сложившееся положение дел, оставался Тройлек.
– Эта женщина лишит вас головы, правитель, – предупреждал он.
– Перестань, – улыбался Найл. – Это просто девушка.
Однако вскоре опасения паука начали принимать вполне конкретные формы.
– Торговцы из посольства исчезли.
– Как исчезли?
– Двое ушли через ущелье, а третий просто пропал. Мои слуги последний раз видели его около Черной Башни.
Найл пригасил свои мысли. О памяти предков в глубоких подземельях Тройлеку по сей день не было известно ничего. Слишком большую ценность представляла эта тайна для смертоносцев Южных песков, чтобы поделиться ею с северянином, пусть даже добившимся звания советника. О том, что могло случиться в тамошних местах со слишком любопытным двуногим, правитель имел вполне ясное представление.
– Ты хоть договорился с купцами о продаже соли?
– Да. Цену, правда, они дали ниже, чем хотелось, но зато все хлопоты с перевозками и продажей взяли на себя.
– Тогда о чем ты волнуешься?
– Они сбежали, даже не поговорив о еще очень многих вопросах.
– Значит, другие темы их не интересовали.
– Нет, Посланник Богини, купца не может не интересовать тема, связанная с расходами или прибылью. Если они не договорили, значит произошло нечто важное.
– Что?
– Важнее золота для купца может быть только собственная жизнь. Во всем цивилизованном мире война начинается с того, что властители отрубают головы торговцам врага, оказавшимся в его владениях.
– Хорошо, иди.
Настроение Посланника стало не таким радужным. Из спальни выглянула княжна.
– Ну как, Найл? О чем рассказал тебе твой восьмилапый сенешаль?
– Ты осталась без посольства, Ямисса.
– Ну и что? – улыбнулась она. Ведь посол-то остается здесь!
Однако Найл успел уловить огонек злорадства в ее мыслях.
Посланник Богини закрыл глаза и как можно более сильным импульсом вызвал Шабра. Я слышу тебя, Посланник, – немедленно отозвался паук.
– Все боевые пауки должны покинуть свои посты в городе и отправиться в Приозерье, оборонять ущелье от возможного вторжения. Отправь туда же детей братьев по плоти.
– Будет выполнено, Посланник.
– Что с тобой, Найл? – девушка тихонько толкнула его в плечо.
– Так, задумался.
– У тебя такое выражение лица, словно ты присутствуешь на похоронах.
– Пообещай мне одну вещь, Ямисса, – повернулся к девушке правитель. Никогда не приближайся к Черной Башне. Обходи ее за полкилометра. А то может случиться так, что даже я ничем не смогу тебе помочь.
– Не буду, – тут же кивнула княжна. И близко не подойду. Зачем ты так нервничаешь из-за того, чего никогда не случиться? Лучше иди ко мне.
Злорадства в ее мыслях больше не проявлялось, на некоторое время Найл успокоился. Но утром, убрав посуду после завтрака, слуга с поклоном передал просьбу советника Тройлека выйти в тронный зал для принятия дара от общины Приозерья. Правитель кивнул, надел парадную тунику, опоясался мечом, поцеловал свою пленницу и отправился исполнять долг властителя.
Рыбаки Серебряного озера преподнесли Посланнику Богини огромную корзину копченой рыбы. Никаких
