Жуки, закончив осмотр, начали активно жестикулировать усиками и передними лапами. Потом один из них начал бочком подталкивать пленников к торпедному аппарату.
– Покормите, коли взаперти держите, – попытался внушить шестилапым здравую мысль Найл. – Еда, еда. И воды принесите пресной. Надоело рыбу сосать.
Жук ощутимо ударил его бронированным боком и Посланник Богини, тихо выругавшись, полез обратно в аппарат.
На этот раз пленников оставили в одиночестве довольно надолго. Может быть, даже на сутки. Теперь, вспоминая про кучу орехов, напротив которой они вчера ночевали, Найл ругал себя нехорошими словами за то, что не догадался украсть побольше себе про запас.
Наконец люк аппарата многообещающе заскрипел, и внутрь хлынул долгожданный свет. Пленники с облегчением выбрались в кормовой отсек, и увидели перед собой жука средних размеров с довольно крупными жвалами. Жук возвышался у входного люка, широко расставив лапы, а у него под брюхом стояла прозрачная пластиковая бутыль с водой и миска, полная морских орехов.
– Ну что? Может, угостишь? – спросил Найл, пытаясь пробиться в разум насекомого. – Дай хотя бы воды. Иначе зачем ты ее сюда тащил?
Жук выжидал. Сам давать хоть что-нибудь он явно не собирался и словно наслаждался муками жажды плененных двуногих.
– Ладно, не хочешь давать, сам возьму… – Найл медленно двинулся к жуку, внимательно следя за его реакцией. Похоже, поведение человека того удовлетворило. Посланник Богини наклонился, чувствуя над спиной шевелящиеся жвалы, потянул к себе бутылку – выпрямился, начал жадно пить.
– Нефтис, – он попытался повернуться, чтобы передать бутылку женщине, но на его руке мгновенно сомкнулись мощные жвалы. Не так сильно, чтобы перекусить руку, но довольно ощутимо. – Что, ей не давать? Хорошо, верну на место…
Найл поставил бутылку обратно под брюхо шестилапого, после чего прихватил из миски две полные пригоршни орехов и отступил назад:
– Давай, Нефтис. Похоже, тебе придется добывать воду самой.
Женщина двинулась – вперед, покорно склонилась перед насекомым, взяла бутылку из-под его брюха, напилась, набрала орехов. Как только она отступила, жук уже знакомо повернулся боком и начал придвигаться к ним. Найл вздохнул, и полез в торпедный аппарат.
Поскольку никакого иного инструмента под рукой не имелось, колоть орехи пришлось самым примитивным способом: класть на пол, и ложиться сверху грудью, дробя их кирасой. Времени это занимало много, но пленникам спешить было некуда. Наконец, впервые за последние три дня, в желудке появилась приятная сытость.
– Скажите, мой господин, а почему шестилапый кормил нас так странно? – поинтересовалась Нефтис. – Заставил себе под брюхо лезть, да еще по очереди. Почему просто еду не отдал?
– Мне кажется, нас приняли за каких-то диких, неизвестных животных, – пожал плечами Найл. – И теперь пытаются приручить. Для начала жук учит нас не бояться себя. Нам хочется есть и пить, и мы вынуждены, несмотря на страх, лазать под него за водой. Потом мы привыкнем, что он не страшен, и жук начнет натаскивать нас на выполнение других команд.
– А зачем?
– Вот этот вопрос мне тоже очень интересен… Одно точно, на встречу с Мерлью мы уже не попали.
Шестилапый заставлял их есть из-под себя еще пять дней. Поначалу просто кормил и загонял в аппарат, потом начал перед кормежкой ощупывать лапами, легонько хватать за руки и плечи. Люди терпели, понимая, что протестовать против этого никак не могут. Выскажешь недовольство – вмиг оставят голодными. Покорность пленников заметно радовала жука, и на шестой день он даже повел их на прогулку.
В тот день, выбравшись из своего узилища, Найл и Нефтис обнаружили, что никакой еды жук с собой не принес. Зато дверь за его спиной оказалась открыта и шестилапый, обойдя пленников, стал подталкивать их к выходу.
Люди послушно двинулись в указанном направлении.
Почти все отсеки лодки выглядели совершенно одинаково. Входные люки – в верхней части. Этот этаж почти всегда свободен – только в двух отсеках у дверей оказались свалены водоросли. И то, наверное, ненадолго. Дважды навстречу попадались жуки с грузом. Носили они водоросли в высшей степени забавно: шли задом наперед на четырех передних лапах, высоко подняв задницу, а охапку мокрой травы удерживали в задних. Еще пару раз встретились шестилапые без груза. Каждый раз они останавливались перед хозяином двуногих, и жуки начинали ощупывать друг друга лапами. Люди тоже вставали, не зная, как поступить, и терпеливо ожидали конца «разговора».
Всего отсеков оказалось двенадцать. Как понял Посланник Богини, верхние проходные этажи считались «общими», а потому в них никто ничего не делал и не хранил. А вот ниже начиналась уже «личная» территория обитателей именно этой секции корабля. Возможно, деление шло по родам. Возможно, жуки просто объединялись по месту проживания – этого Найл пока еще не понял.
В четвертом отсеке валялись щиты и гарпуны водолазов – похоже, никакого порядка здесь никто не наводил. Да и зачем жукам чужие щиты и копья? Они сами закованы в хитин, и имеют жвалы, куда более страшные, нежели костяной наконечник копья. Найл сразу кинулся к своему мечу, подхватил, кинул его в ножны. Быстро развернулся и замер, ожидая, что станет делать шестилапый. Тот кинулся было за пленником, но увидев, что тот оборвал побег, в недоумении остановился, шевеля усами. Воспользовавшись моментом, Нефтис тоже кинулась к своему клинку, и сунула его в ножны. Жук опять дернулся, и опять остановился.
Он явно не понимал, с какой стати двуногие начинали метаться и хватать мусор с пола. Никакой опасности он не замечал. Да и откуда? Откуда мог взяться меч на атомной подводной лодке двадцать второго века? Откуда жук мог знать, как им пользоваться? Он увидел только, как что-то блеснуло в руках двуногих, и тут же исчезло. А Найл пытался изо всех сил ему внушать, что пленники покорны, спокойны и безопасны.
Наконец, шестилапый принял решение, и стал толкать людей дальше через отсеки. Вскоре они оказались в первом, спустились до воды. Хозяин начал подталкивать людей к воде – но Найл и Нефтис попятились и принялись бегать от шестилапого, норовя оказаться за его спиной. К счастью, желания утопить двуногих жук не испытывал, а потому тут же повел их назад. В пятом отсеке он обогнал пленников и направил их к трапу.
На втором сверху этаже, как Найл и ожидал, сушились водоросли и раскатанные по полу орехи. Ниже открылся широкий, от стены до стены, отсек, в котором бегало и веселилось не меньше сотни маленьких жучат. Спустившись еще на ярус, люди оказались в узком коридоре, по которому жуку пришлось ползти боком. Шестилапый подтолкнул их налево. Они миновали несколько сдвижных дверей, пока хозяин не остановил двуногих, придержав Найл за ногу. Посланник Богини открыл дверь, вошел в небольшую, десять на десять шагов комнату, и увидел в углу знакомую миску с орехами и бутылку с водой.
– Понятно, – кивнул он. – Хозяин приучает нас к новому месту. Интересно, сразу здесь оставит, или опять в трубу загонит?
Увы, покормив пленников, жук снова отвел их в кормовой отсек и запер в аппарате. Людям пришлось ждать нового дня, когда хозяин опять повел их к выходу в море, где подтолкнул к воде, а потом выжидательно отошел в сторону.
– Проверяет, запомнили мы дорогу к кормушке, или нет, – кивнул Найл. – Никогда не приходилось быть в шкуре дрессированного животного. Ладно, Нефтис, пошли в каюту. Чего еще делать остается?
Разумеется, они нашли жилище шестилапого с первой попытки. Там их ждала бутылка и миска с орехами, а обрадованный толковостью зверюшек дрессировщик даже добавил им пачку из сушеных листьев. Найл отказываться не стал, и был приятно удивлен. Противно-горькие в сыром виде, засушенные водоросли обладали нежным солено-мясным привкусом, и их хотелось есть снова и снова.
В этот вечер дрессура опять закончилась для них темной железной трубой, но на следующий день, покормив людей, жук сдвинул нижнюю створку вделанного в стену шкафа, и пихнул своих пленников туда.
– Ничего себе… – Найл недовольно прикусил губу, покосился на шестилапого. Тот угрожающе задвигал
