эпизоде нанести тяжелое поражение), соединение немецких кораблей вернулись в те же воды и потопили авианосец 'Глориес' и два эсминца.
В том же году, 14 октября, отважный и удачливый немецкий подводник, капитан Прин, провел свою лодку по опаснейшему фарватеру прямо в главную базу Флота Метрополии, в Скапа-Флоу и точным торпедным ударом потопил линкор 'Роял Оук'.
Ситуация складывалась так, что впервые в истории у германского флота появлялся серьезный шанс в борьбе с флотом британским или, шире, в битву за Атлантику9.
К общим, как принято сейчас говорить, геополитическим соображениям следовало отнести и то, что в это время второй (или первый, как посмотреть) и наверное неизбежный противник Рейха, СССР, находился в дальней стадии подготовки к войне, но к 1943 году - не начни немцы первыми войну, - мог стать превосходящим на решающем для Германии, сухопутном ФВД.
В ЕДИНОМ СТРОЮ
'Битва за Атлантику' логично требовала перемещения основных сил Кригсмарине на французское побережье. В первые рейды надводные корабли выходили из Балтики, а возвращались (если возвращались) в порты Франции. После трагически завершенного рейда 'Адмирала графа Шпее', о котором мы уже рассказывали, второй 'карманный линкор', 'Адмирал Шеер' вышел в июне из Германии в долгий рейд на просторы Атлантики и Индийского океана.
В сентябре 1940 года по проливам и через Северную Атлантику прошел весьма не скоро обнаруженный морской разведкой тяжелый крейсер 'Адмирал Хиппер'. После стычки с конвоем союзников он первым из тяжелых немецких кораблей прибыл в Брест. И наконец в феврале 1941 года адмирал Лютьенс снова вышел с 'Гнейзенау' и 'Шарнхорстом' на север, на этот раз на операции в Атлантике.
Проходя между Фарерскими островами и Исландией, они были обнаружены британским крейсером 'Наяда', но бой не приняли, отошли на север, заправились из поджидавшего там танкера и через неделю под покровом темноты и тумана незамеченными прошли Датским проливом и вырвались на оперативный простор в зоны оживленного судоходства.
Крейсерство на коммуникациях оказалось эффективным: постоянно пополняя запасы топлива с кораблей снабжения, линейные крейсера за два месяца плавания потопили союзные суда общим тоннажем 116000 тонн. В тот же период несколько небольших конвоев было перехвачено и растерзано 'волчьей стаей' подводных лодок Деница.
- Впервые в нашей истории, - заявил адмирал Лютьенс своим экипажам, немецким боевым кораблям удалось прорвать британскую блокаду. Так мы и будем двигаться к окончательной победе.
Момент назрел
...Битва за Атлантику близилась к кульминации, немецкие подлодки, боевые корабли и авиация добивались все больших успехов. С каждым месяцем потери союзников в Атлантике нарастали, в марте 1941 года стали наиболее тяжелыми.
Адмирал Редер прекрасно понимал, что ситуация складывается для него благоприятно, - таких потерь никто долго выдержать не мог. Теперь было самое время поставить все на карту. И он сообщил Лютьенсу, чтобы тот не тянул с приходом в Брест, потому что 'Бисмарк' уже почти готов к выходу в море, а вместе с ним в новой операции в Атлантике должны будут принять участие 'Шарнхорст', 'Гнейзенау' и новый тяжелый крейсер 'Принц Ойген'.
Знаки судьбы.
В один прекрасный день на 'Бисмарке' отрабатывали работы по ремонту повреждений рулей. Матрос Герберт Блюм из аварийной команды спросил вахтенного офицера, нельзя ли прикинуться убитыми и немного отдохнуть.
- Ну ладно, - усмехнулся офицер, - можете прикинуться мертвыми. Наденьте бескозырки задом наперед, ложитесь на палубу, и все будут знать, что вам каюк.
Когда учения закончились, тот же офицер заметил:
- Вероятность, что рулевой отсек будет поврежден, - один к ста тысячам.
Тогда на эту реплику никто не обратил внимания, но через несколько недель Блюму пришлось о ней вспомнить...
ПЕРЕЛОМНЫЙ МОМЕНТ
Миг судьбы.
Одно из самых увлекательных и популярных занятий в современной историографии - отыскание 'судьбоносных' мгновений, когда создавалась переломная ситуация и от ближайших последующих действий или происшествий зависели самым серьезным образом все последующие эпизоды. Одно из таких 'мгновений', несомненно - это последняя неделя марта и начало апреля 1941 года.
Это касается судьбы Британии.
На континенте у неё не оставалось больше союзников. США, которые поддерживали Англию и готовились к вступлению в войну на её стороне, находились за океаном и не располагали в Атлантике достаточно мощным военным флотом. Вермахт и Люфтваффе значительно превосходили армию и Королевский воздушный флот; вторжение на Британские острова пока что не предполагалось (не было ещё в достаточной мере ни переправных средств, ни достаточного обеспечения и прикрытия 60 дивизий, которые считались минимально необходимыми для покорения Англии). Да и принято было уже давно верхушкой наци стратегическое решение (план 'Барбаросса') о широкомасштабном наступлении на СССР. Но установление действительной блокады в Атлантике, разрыв 'кровеносных сосудов', питающих Англию, имело бы ничуть не меньшее значение для дальнейшего хода войны. Англию можно было не завоевывать в ходе тяжелейших десантов и сухопутных битв - через некоторое время она бы перестала быть непосредственной опасностью и пусть временно, но устранялась бы война 'на два фронта', о гибельности для Германии которой вполне отдавало себе отчет и нацистское руководство.
А обстановка складывалась так, что Кригсмарине могли сосредоточить ударную группировку (надводные корабли и подводный флот), которая при поддержке Люфтваффе могла разорвать британские коммуникации. 'Бисмарк', линейные крейсера 'Шарнхорст' и 'Гнейзенау', тяжелый крейсер 'Принц Ойген', легкие крейсера и эсминцы при правильном руководстве и обеспечении операций могли реально выиграть 'битву за Атлантику' - и тогда, как сдержанно отмечают британские историки, 'для Великобритании это могло означать катастрофу и повлиять на весь ход войны'.
Несомненно, это понимали и в штабе Редера.
2 апреля 1941 года, ровно через две недели после прибытия 'Шарнхорста' и 'Гнейзенау' в Брест, штаб германского военно-морского флота издал предварительный приказ. В ближайшее новолуние в конце месяца 'Бисмарку' и 'Принцу Ойгену' предстояло встретиться в Атлантике с 'Гнейзенау' и вместе атаковать конвои союзников. Командующим соединением назначался опытный моряк Гюнтер Лютьенс.
Но уже тогда история начала вносить свои поправки. 'Шарнхорст' присоединиться к ним к тому времени уже не мог - неисправности в силовых установках, произошедшие во время первого успешного рейдерства в Атлантике, потребовали немедленного устранения, и на корабле в разгаре был ремонт котлов.
В отличие от приказов Лютьенса на предыдущую операцию, которые запрещали атаку кораблей сопровождения, на этот раз 'Бисмарку' предстояло отвлекать на себя их огонь, пока 'Гнейзенау' с 'Принцем Ойгеном' станут атаковать и топить суда конвоя. Прямых столкновений с боевыми кораблями противника, с чисто военными эскадрами следовало избегать, поскольку целью операции было уничтожение транспортных судов.
Если бы эта эскадра, даже без 'Шарнхорста', вышла в море, это все же представляло собой большую опасность.
...Но военная судьба продолжала вносить свои поправки. На этот раз был 'поправлен' второй линкор.
Английские самолеты бомбили Брест, и одна бомба попала в док № 8, где стоял 'Гнейзенау'. Бомба не взорвалась, но 'Гнейзенау' переставили к бочке на рейде. 6 апреля в 9 часов его атаковал торпедоносец британской береговой авиации. Пилот - шотландец лейтенант Кеннет Кэмпбелл - пролетел над самым молом и прорвался сквозь убийственный зенитный огонь. В считанные мгновения, прежде чем самолет был растерзан снарядами и погиб со всем экипажем, летчики успели сбросить торпеду, которая попала 'Гнейзенау' в корму, повредила винты, затопила оба машинных отделения и вывела корабль из строя на шесть месяцев.
...Именно в тот день, когда был торпедирован 'Гнейзенау', немецкая армия начала вторжение в Грецию и подготовку к высадке на Крит, чтобы овладеть Восточным Средиземноморьем. Если бы британская Средиземноморская флотилия адмирала Канингема оказалась отрезанной от метрополии...
От могучего соединения в составе линкора, двух линейных крейсеров и тяжелого крейсера осталась только пара, хотя вся ещё мощная - 'Бисмарк' и 'Принц Ойген'.
24 апреля немцев постигло новое несчастье. В тридцати метрах от 'Принца Ойгена' взорвалась магнитная мина и повредила ему гребной винт. Неисправность нельзя было устранить меньше чем за две
