полном одиночестве. Обедала в залитых солнечным светом итальянских ресторанчиках, завалила гостиничный номер новыми тряпками, купила кучу совершенно ненужных ей вещей и, только пресытившись дорогими покупками, заскучала, стала засматриваться на мужчин, оттого затомилась здоровой плотью и в конце концов так захотела секса, что стала всерьез подумывать о мужчине по вызову.
Все дальнейшее было как сон: Марьяна позвонила Тропинину в Петербург и напросилась «пообедать». Удивленный Виктор встретил ее в аэропорту, повез в ресторан, после ужина – к себе, а уже здесь, неожиданно превратившись в зверя, набросился на нее с таким жаром, что, вспоминая сейчас отдельные подробности их ночных безумств, Марьяна самодовольно улыбнулась.
Изучив гостиную, она пошла через анфиладу комнат, с растущим интересом осматривая обстановку. Жил ли он здесь или только бывал наездами, понять было сложно. Огромная старинная квартира с тщательно восстановленным интерьером: громадные двери, камины, мраморные подоконники, рояль, библиотека. Все как во множестве других, вычурно дорогих апартаментов, за единственным отличием – повсюду здесь была современная живопись. Везде, на каждой стене, рядами висели десятки полотен – от крошечных до поистине огромных. Разглядывая эту потрясающую коллекцию, Марьяна с удовольствием узнала среди прочих и работу Близнецов: голые по пояс мускулистые мужики, тела и лица которых перепачканы нефтью, торжественно принимают «хлеб-соль» из рук эмо-школьниц. Под обтягивающими майками бесстыдно торчат девичьи груди, а здоровые, словно кони, нефтяники щиплют поднесенный хлебушек и с добрым прищуром косятся на юные прелести.
Осмотрев несколько картинных зал и мысленно отметив особо понравившиеся работы, Марьяна наугад свернула в одну из дверей и оказалась в узком коридорчике. Из полуоткрытой двери напротив доносилась так не вяжущаяся с общей обстановкой детская песенка. Марьяна подкралась к двери, осторожно заглянула и увидела обширную кухню, следы завтрака на столе, работающий телевизор и чью-то широкую спину. Паркет под ногами предательски скрипнул, и человек на стуле резко обернулся.
– Бон суар, мадам! – галантно поприветствовал ее водитель, который вез их вчера вечером из аэропорта. – Входите!
Он живо поднялся, смахнул крошки с коленей и предложил гостье кофе. Пока водитель возился с кофе-машиной, Марьяна осмотрелась и безошибочно установила, что кухня холостяцкая. Самодовольная улыбочка опять тронула ее губы.
– Что вы смотрите? – поинтересовалась она, принимая чашечку дымящегося эспрессо.
– Олененок Бэмби. Обожаю Диснея.
Марьяна улыбнулась и окинула водителя оценивающим взглядом. Рослый, с огромными руками, Сергей был воплощением физической силы, но то, как он признался в своем нежном увлечении, делало его еще и необыкновенно милым.
– Я ищу Виктора Андреевича. Совсем тут заблудилась.
– Нет проблем.
Сергей выключил видео и вывел на экран меню охранной системы.
– Если он в доме, мы его найдем.
Экран распался на десятки квадратов, и в каждом появилась картинка одной из комнат.
– А что, у вас в каждой комнате по камере? – упавшим голосом прошептала Марьяна.
– Конечно, и не по одной! – весело ответил Сергей. И тут же, спохватившись, добавил: – Везде, кроме спальни хозяина и малого кабинета. Там нет. Странно, но его нигде не видно. Спать он в такое время не может, значит, в кабинете.
– А где малый кабинет?
– Я покажу.
Вдвоем они прошли по лабиринту комнат и оказались в другой части дома перед небольшой и незаметной дверью без ручки. Из-за двери доносился голос Виктора. Сергей осторожно постучал и прислушался.
Не дожидаясь ответа, Марьяна вошла. Она так поразилась увиденному, что не сразу заметила самого хозяина кабинета. Секретное прибежище Виктора напоминало нечто среднее между музейным хранилищем и пещерой сказочного Али-Бабы. Небольшая комната без единого окна была заполнена рядами высоких стеллажей, снизу доверху заставленных разнообразнейшими предметами антиквариата. Большая часть из собранного здесь хранилась в коробках, что-то было сложено стопками, картины стояли пачками, с потолка свешивались прекрасные люстры, по углам высились китайские вазы. В самой глубине комнаты стоял стол с компьютером, старинное кресло, а в нем вальяжно развалился и сам Виктор, беседующий с кем-то по телефону.
– Вот где ты от меня прячешься, – игриво атаковала Марьяна. – Да у тебя здесь настоящая лавка древностей.
Застигнутый врасплох, Виктор обезоруживающе улыбнулся, извинился перед собеседником и повесил трубку.
– Как ты меня нашла? Ага, понимаю, Сережа пал легкой жертвой твоих чар. Да, лавка древностей. Привычка, знаешь ли. Все никак не развяжусь с пыльным прошлым, много лет практиковал, но клиенты в этом бизнесе прощаться не торопятся. Осталась еще пара старых заказчиков, которым нельзя отказать. М- да.
Виктор собрал со стола какие-то бумаги, запер их в сейф и поднялся навстречу гостье.
Марьяна прошлась по комнате, подошла к нему и обняла за плечи.
– Зачем же ты занимаешься этой рухлядью? Времени не жаль?
– Только в современном искусстве все случается быстро, – наставительно ответил Виктор. – Еще вчера какой-нибудь бездарь и рисовать толком не умел, а завтра он уже на биеннале знаменитый художник. Со старым искусством все иначе. Тут жизнь художника меряется веками, а за намеченной картиной охотятся годами. Вещи выслеживают, они становятся причиной преступлений, бесследно пропадают, всплывают, перепродаются и в конце концов оседают в частных коллекциях. Я давно уже вышел из дела и распродал большинство вещей, но даже я не могу уйти из своего прошлого насовсем.
– Почему?
– Слишком много тайн.
– Я могу слушать тебя часами, – восторженно прошептала Марьяна. – Расскажи мне еще что-нибудь про эти тайны. У меня от твоего голоса даже мурашки по телу.
– Тайны? – ухмыльнулся Виктор, бросая быстрый взгляд на часы.
– Да, про что-нибудь таинственное и романтическое.
– Как в сказке?
– Да, как в романе, расскажи!
Чувствуя жар ее плотно прижатой к нему упругой груди, Виктор уселся на стол, обхватил Марьяну чуть пониже талии и принялся рассказывать:
– Вообрази себе – сто сорок лет назад в поисках впечатлений один молодой художник отправился в далекое путешествие. За несколько месяцев он рассчитывал повидать юг России, но судьба повела его другим путем, и художник провел в путешествиях большую половину своей жизни. В течение сорока лет он путешествовал по миру и успел повидать Кавказ, песчаные пустыни Туркестана, горы Индии, Святую землю Палестины, был в Америке, воевал на Балканах, и в конце этого длинного пути судьба занесла его в загадочную и закрытую для остального мира Японию. Известно, что во всех своих путешествий художник рисовал портреты, пейзажи и делал путевые зарисовки. Однако из его японского вояжа до нашего времени дошли всего лишь несколько рисунков.
– Красивая история, но в чем тут тайна? Ты обещал тайну, – капризно потребовала Марьяна.
– Будет и тайна. Примерно за тысячу лет до его путешествия в одной из провинций Японии в семье ремесленника родился мальчик. Когда мальчик вырос, он сделался искусным гончаром. Тончайшая фарфоровая посуда этого мастера славилась на всю округу, но главным его увлечением было изучение тайн астрологии и постижение незримых сил звездного неба. Легенда гласит, что перед самой своей смертью мастер сделал удивительную вещь. Из посаженных на костяные валы фарфоровых дисков он собрал покрытую иероглифами магическую головоломку, правильно сложить которую было непросто даже знаменитым мудрецам. Головоломка вошла в японский эпос как «Рука бессмертия», так как считалось, что, пока человек крутит ее в руках, время над ним не властно. Эта вещь, если можно так выразиться, сотни раз
