Брат и сестра неподвижно сидели за столом и молчали. Анна-Стина старалась не думать о цене, которую Торфинн запросит за жизнь ее брата. Она только надеялась, что Ингольв все же придет в себя. Капитан смотрел на свои руки остановившимся взглядом. Когда он вдруг заговорил, Анна-Стина едва не закричала от неожиданности.
– Анна, – медленно сказал Ингольв через весь длинный стол. – Это ты. Я узнал тебя.
Анна-Стина молча заплакала. Ингольв оглядывался по сторонам, ничего не понимая.
– Где мы? Это Ахен?
Она вздохнула и провела ладонями по щекам, боясь снова разрыдаться.
– Ты ничего не помнишь?
– Нет. Что это за замок?
– Это Кочующий Замок Торфинна.
Ингольв усмехнулся и покачал головой.
– Мама Стина, я не знаю, как этому прохиндею удалось тебя обмануть, но он, несомненно, великий актер. Ты же умная девушка. Как ты могла поверить глупой сказке?
– Торфинн – не сказка.
– Да, и Мерлин не сказка, и Спящая Красавица завтра проснется. Ты же никогда не верила в нянькины россказни и вечно ловила ее на несуразных нелепицах.
Ответ Анны-Стины испугал его. Страшен был не смысл ее слов – страшна была полная убежденность. Она сказала:
– Мы попали в нянькину сказку, Ингольв.
Каким-то образом он почувствовал, что сестра права, и мороз пошел у него по коже.
Анна-Стина сняла с одного графина «отрубленную голову», налила вина в два бокала и с ними подошла к брату. Он взял бокал из ее руки, провел пальцем по краю, и хрусталь благодарно запел.
– За тебя, – сказал он, – за тебя, отважная девочка Анна!
Он выпил. Она продолжала стоять перед ним. Капитан сам налил себе из второго графина и выпил снова.
– Почему ты не пьешь? – спросил он, показывая на бокал, который она держала в руке.
– Брат, – сказала Анна-Стина, – Торфинн ничего не делает даром.
Ингольв нахмурился.
– Ты о чем?
– О тебе. Если бы не Торфинн, Косматый Бьярни уже разрезал бы тебя на куски.
– Очень может быть, – кивнул капитан и вспомнил о Синяке. Парнишку тошнило от страха на гнилую солому. Стоило ли тащить его на себе из разрушенного форта, чтобы Бьярни замучил его в своих проклятых подвалах? Капитан тряхнул головой. Черт с ним, с Синякой, его никто не заставлял возвращаться на перекресток.
– Брат, – снова заговорила Анна-Стина. – Торфинн и пальцем не шевельнул бы ради тебя, если бы я ему не обещала…
Ингольв круто взвел левую бровь.
– Что ты ему обещала? – спросил он неприятным, скрипучим голосом. – Он что…
– Нет, – поспешно перебила его Анна-Стина.
Ингольв отвернулся и замолчал. Через несколько секунд он яростно проговорил:
– А что ему нужно от тебя? Может быть, у него «честные намерения»? Он обещал жениться на тебе? А как, интересно знать, посмотрит на это твой этруск?
– Молчи, Ингольв, – сказала девушка, вздрагивая. – Ты ничего не понимаешь. Я не знаю, что я ему обещала.
– Как это? – Ингольв вдруг почувствовал, что сильно опьянел. Не стоило пить на голодный желудок, подумал он с запоздалым раскаянием.
– Он спросил, что я отдам ему за твою жизнь. Я сказала: «Все».
– Ты не могла этого сказать. Ты смелая, умная девушка.
– Могла, – упрямо ответила она.
– Ну, так просто откажись от своих слов. Бежим отсюда. – Вальхейм попытался встать и тяжело рухнул обратно в кресло. – Бежим прямо сейчас.
– Здесь нет дверей, – сказала Анна-Стина. – Я уже искала. Отсюда нет выхода.
Ингольв помолчал, глядя себе под ноги и стараясь справиться с опьянением, а потом поднял голову, увидел беспомощные глаза сестры и ощутил бешеную злобу.
– Сядь! – рявкнул он.
– Вы не в казарме, капитан, – внезапно произнес глубокий бас Торфинна.
Близнецы, как по команде, повернулись на голос. Хозяин Кочующего Замка сидел за столом и вертел в
