длинных пальцах бокал.
– Почему вы позволяете себе повышать голос в моем доме? – продолжал чародей. – Я не разрешаю вам оскорблять эту молодую особу.
Вальхейм откинулся на спинку кресла и пьяно захохотал прямо в лицо Торфинна.
– Да кто вы такой, а? Вам известно, что эта «молодая особа» – моя сестра? Или вы уже решили, что вам удалось ее купить? Я не просил спасать мою жизнь. Так что сугубое вам мерси и позвольте откланяться…
– Сидеть, – властно сказал Торфинн. – Здесь распоряжаюсь я.
– Попробуй, – сквозь зубы процедил Вальхейм, чувствуя, как слабеет.
Торфинн, не обращая на него внимания, снял с подставки хрустальный шар и бережно положил его на стол. Он поднес к шару руки, слегка касаясь его ладонями, и над магическим кристаллом заструился синеватый дым.
– Я записал один любопытный разговор, – пояснил чародей.
– Чем же он так любопытен? – спросил Вальхейм, стараясь унять дрожь. Он почувствовал, что от волнения и страха у него немеют руки.
– Тем, что оба собеседника были совершенно искренни, – сказал Торфинн.
Кристалл ожил. Он потемнел, и из его глубины донесся вкрадчивый низкий голос. Он спрашивал – неторопливо, настойчиво, властно. Второй голос, женский, отвечал.
Ингольв переводил взгляд с чародея, стоявшего с улыбкой посреди зала, на свою сестру, бледную, с решительно сжатыми губами.
– Надеюсь, капитан, вы узнали голос госпожи Вальхейм? – холодно спросил Торфинн.
Ингольв кивнул. Интонации были чужие – равнодушные и уверенные, но он не мог не узнать этот высокий девический, словно немного заплаканный голос.
– Вот и хорошо, – сказал Торфинн.
Ингольв прикусил губы. Потом привстал.
– Что ты с ней сделал, колдун?
– Только заставил говорить чистую правду, больше ничего. Разве тебе не приятно было услышать, как самоотверженно она тебя любит?
– Нет, – сказал Ингольв.
Торфинн смерил его взглядом пронзительных черных глаз.
– Верю, – сказал он.
Кристалл проговорил ровным монотонным голосом, который, тем не менее, принадлежал Анне- Стине:
– «За жизнь моего брата я отдам тебе все, что ты потребуешь, Торфинн».
– Она не могла этого сказать! – крикнул Ингольв.
– Я тоже так думал, – кивнул Торфинн. – Потому и переспросил. Но она подтвердила и второй раз. – Чародей рассмеялся. – «Всё»! Она готова отдать «всё»! Интересно, как далеко простирается это «всё» и что вы оба подразумеваете под этим словом?
Кристалл затих, и свет в его глубине померк. Некоторое время было очень тихо. Анна-Стина сидела с пылающим лицом – никогда в жизни она не испытывала такого стыда. Она боялась пошевелиться, боялась вымолвить слово.
– Вранье, – решительно сказал Ингольв и встал. – А теперь говори: как ты сделал это, колдун?
– Я просто задавал вопросы. Сядь, Ингольв Вальхейм. Я могу согнуть тебя в дугу так, что ты пожалеешь о подвалах Косматого Бьярни, где тебе, несомненно, переломали бы все кости. Сядь.
Наслаждаясь, Торфинн налил себе мозельского и отпил несколько глотков.
– Не сравнить с домашними наливками, которые готовит моя теща, – заметил он.
Близнецы молчали: брат – угрюмо, сестра – испуганно.
– Так вот, друзья мои. Я не собирался бесчестить вашу сестру, дорогой мой Вальхейм, и нечего скалить на меня зубы. Все равно не укусите. – Он усмехнулся. – Я хотел расплатиться вами за одну услугу…
– Как это «расплатиться»? – спросил Вальхейм.
– Просто. Как платят деньгами или товаром, скажем, мехом, золотым песком, слоновыми бивнями…
– Ты ничего не перепутал, волшебник? – спросил капитан. – Моя сестра и я – мы не товар…
– Судьба близнецов в моих руках, – спокойно сказал Торфинн. – Это цена твоей жизни, Ингольв Вальхейм. Это то «всё», которое нужно было мне от твоей сестры. И я его получил. Впрочем, я не собирался использовать свою власть для того, чтобы причинять вам вред. Вы мне симпатичны, друзья мои, вы мне очень симпатичны. Поэтому я и хотел всего лишь обменять вас на небольшую услугу, о которой просил небезызвестного вам Синяку. Вы были добры к этому наивному юноше, и я надеялся, что он воспользуется случаем отблагодарить вас. Однако юноша оказался не столь уж наивен. Он потребовал иной платы, а от вас отказался.
– Синяка?.. – начал Ингольв.
– Синяка – великий маг, который сам еще не знает своей силы. Высшие Силы, разумеется, позаботились о его спасении, – откликнулся Торфинн. – Хотя люди чуть было не изувечили его. Впрочем, все это в
