– Он меня предал, – хмуро сказал Мела и опустил ресницы.
Сердитым движением Хозяин тряхнул головой, и искры посыпались во все стороны.
– Ты дурак, Мела, а гордость сделала тебя слепым. Аэйт не мог предать тебя.
– Он бросил меня на берегу умирать.
– Зачем?
– Я стал обузой для него, Хозяин.
– Глупости! Почему же он не бросил тебя раньше?
– Когда мы вышли в путь, он был моей тенью, – сказал Мела. – Это ты вбил ему в голову, будто он великий чародей.
Хозяин заметно разозлился.
– Я только сказал ему правду, – рявкнул он. – Это не могло изменить его душу.
– Он оставил меня умирать, – повторил Мела.
– Оставил! – заревел Хозяин так оглушительно, что медный котел тревожно загудел. – Оставил! Да, оставил, потому что его новый путь был смертелен для тебя! Благодари кого хочешь, хоть Хорса, хоть Ран, хоть самого кровавого Арея, что у него хватило ума понять это! Мальчик отдал тебе самое дорогое из того, что имел: свой последний хлеб и свое единственное оружие и ушел в чужие миры.
– Я не стану слушать тебя! – закричал Мела, теряя самообладание. – Ты лжешь!
– Я уже раз говорил тебе, старший сын Арванда, что боги не лгут! – загремел Хозяин.
И прежде чем Мела успел отпрянуть, взметнулась чудовищная лапа и наотмашь ударила его по лицу. Огонь взлетел выше Золотого Лося. Исполинская фигура Хозяина скрылась в столбе ревущего пламени.
Секунду спустя огонь погас.
Свет, окутавший Асантао, померк одновременно с исчезновением Хозяина. Беспорядочно запрыгали бубенцы по плечам колдуньи, когда она бросилась к Меле. Она так испугалась за него, что не сразу заметила своей победы над Подземным Огнем.
На земле у ее ног остался лежать один только Мела – неподвижный, с опаленными волосами, раной на подбородке и красным пятном ожога на щеке.
Меч Гатала бесследно исчез.
Мела открыл глаза, и вокруг была тьма. Сперва он решил, что ослеп, и испугался. Но мгновение спустя различил рядом тень. Он протянул руку и коснулся чьего-то теплого плеча.
– Кто здесь? – спросил он сипло.
– Я, – отозвался тихий голос.
– Госпожа Фейнне?
Она не ответила, и он услышал, что она плачет. Мела на ощупь нашел ее щеку и вытер ее слезы.
– Почему так темно? – спросил он. – У меня что-то с глазами?
– Безлунная ночь, – был ответ. – Я принесу лампу.
Прошуршало платье, и Фейнне исчезла.
Мела с трудом сел. Болело все тело. Он потрогал ожог и простонал сквозь зубы.
Совсем близко звякнуло оружие. Напрягая голос, Мела крикнул в темноту:
– Кто здесь?
– Я, Эоган.
– Покажись, – велел Мела и закашлялся.
Кузнец вышел к нему. Мела вытянул руку и неожиданно почувствовал, как грубые пальцы кузнеца стискивают ее, а потом подносят к губам.
Мела покраснел и выдернул руку.
– Ты что, с ума сошел?
Эоган молча сел рядом с ним на землю. Вдали мелькнул огонек. Кузнец пошевелился, и Мела сказал:
– Это Фейнне с лампой.
Огонек то показывался между домами, то исчезал. Они смотрели, как он приближается. Фейнне шла очень медленно, осторожно – боялась споткнуться и разбить лампу. Наверное, взяла у Асантао, подумал Мела. Или у Эсфанд.
Внезапно Эоган насторожился. Прошло несколько секунд, и он вскочил, держа меч наготове.
Мела даже головы не повернул. Он не отрываясь смотрел на огонек.
Из темноты донеслось хриплое дыхание, потом сдавленный голос: «Отпусти…» – и к ногам Мелы швырнули Фарзоя.
Мела медленно перевел на него взгляд. Дрожа от унижения и ярости, старый вождь поднимался с земли. У него прыгали губы, трясся подбородок.
