– В Тулсу.
– Хорошо, – сказал Скинк. – Туда ты и полетишь. Как только ты там окажешься, прыгай в другой самолет и возвращайся. У тебя много денег?
– Да, и кредитная карточка.
– Тебе понадобятся наличные, – сказал Скинк. – Большинство поручителей предпочитают наличные, когда отпускают на поруки и не признают кредитных карточек.
Каким бы ни был план, но Декеру он уже не нравился.
– Кому из нас потребуется, чтоб нас отпускали на поруки: тебе или мне?
– О, расслабься, – сказал Скинк.
Но сейчас это было невозможно.
Когда стюардесса принесла еду, Скинк сердито зыркнул из-под своей шапочки и огрызнулся:
– Что это за помои, Христа ради?
– Отбивная, лепешки, свежий салат, прямо с грядки, и пирог с морковью.
– А как насчет чертова опоссума? – спросил Скинк.
Синие, похожие на пуговицы глаза стюардессы вспыхнули.
– Не думаю, сэр, но мы можем предложить вам котлету по-киевски, оставшуюся от перелета в Атланту.
– А как насчет белки? – спросил Скинк. – Белка по-киевски – это было бы славно.
– Прошу прощения, но этого в меню нет, – сказала стюардесса, при этом ее голос утратил мелодичность и приветливость. – Будете ли вы пить что-нибудь? Не хотите ли заказать какой-нибудь напиток?
– Только гормоны опоссума, – сказал Скинк, – а если я их не получу, я разорву это проклятый самолет на части.
Потом будничным движением он снял столик с петель и подал его стюардессе, которая в ужасе попятилась назад по проходу.
Она уже звала свое начальство, когда Скинк поднялся со своего сиденья и закричал:
– Вы обещали опоссума! Я звонил и справлялся заранее и вы обещали на ленч опоссума. К тому же кошерного!
Р. Дж. Декер почувствовал, что его будто парализовало. Теперь план Скинка был ясен и пути назад не было.
– Свежий опоссум – или мы все вместе умрем! – вопил он.
К этому времени вся хвостовая секция уже была в панике, женщины и дети ринулись в переднюю часть самолета, а мужчины начали совещаться, что лучше предпринять. Рост и размеры Скинка, его одежда и маниакальное поведение не располагали к героической схватке на высоте тридцать тысяч футов.
Декеру показалось, что все пассажиры самолета повернулись, чтобы поглядеть на сумасшедшего в цветастой купальной шапочке.
Проход очистился перед человеком с бляхой, вышедшим из салона первого класса и спешившего к месту, где возник конфликт.
– Запомни, ты меня не знаешь! – прошептал Скинк Декеру.
– Без шуток.
Полицейский, невысокий плотный человек с кустистыми усами, попросил Декера, если он не возражает, переместиться на несколько рядов вперед, в другую часть самолета.
– С удовольствием, – сказал Декер.
У полицейского не было пистолета, только короткая полицейская дубинка и пара наручников. Он опустился на место Декера.
– Вы человек с опоссумом? – спросил Скинк.
– Ведите себя прилично, резко сказал полицейский, – и мне не придется пускать это в дело. – Он мрачно позвякал наручниками.
– Пожалуйста, – сказал Скинк. – Я перекормлен лекарствами.
Полицейский кивнул:
– Теперь все в порядке. Мы только в получасе от Нового Орлеана.
Скоро в самолете снова все успокоилось, и стюардессы опять стали разносить еду. Когда Декер повернулся, он увидел, что Скинк и полицейский дружелюбно болтают.
После посадки в Новом Орлеане пилот попросил пассажиров задержаться на несколько минут на своих сиденьях. Как только дверь кабины открылась, трое городских полицейских и двое федеральных агентов в темных костюмах вошли в самолет и вывели Скинка в наручниках. По дороге он послал воздушный поцелуй одной из стюардесс, прикоснувшись к мочке уха и предупредил пилота, чтобы тот был внимателен, пролетая над Литтл Рок.
Братья Ранделл наблюдали это, как зачарованные.
– Куда они его потащили? – поинтересовался Оззи.
