– Все еще в камере, – сказал Декер. – Так я думаю.
– Ты так думаешь. – Скинк жестко засмеялся. – Лучше будет, Майами, если ты, черт возьми, выяснишь это и будешь знать наверняка. Ты не единственный волшебник, имеющий темную комнату.
Декер чувствовал себя усталым: ему хотелось закрыть глаза, надеть крышку на линзу. Скинк сказал ему, что они могли бы взять билеты на рейс 27, США до Аллигейтер Элли и отправиться на запад.
– Нам было бы безопаснее в городе, – сказал Декер. У него не было желания ехать на машине через весь штат. Боль, которая, как барабанная дробь, отдавалась в его позвоночном столбе, была невыносимой. Элли будет кишеть патрульными, которые будут высматривать арендованные спортивные машины.
– Куда конкретно ты хочешь поехать? – спросил он Скинка.
– «Большой Кипарис» – хорошее место, где можно спрятаться. – Скинк искоса посмотрел на него.
– Нет, только не эта крысиная нора, – сказал Декер – и не сегодня ночью. Давай останемся в городе.
– У тебя есть в запасе надежное место?
– Может быть.
– Никаких отелей, – прошипел Скинк.
– Никаких отелей.
Декер припарковал машину у обочины и молча изучал дом в течение нескольких минут. Дом казался впечатляюще обширным, даже для побережья Майами. На полукруглой подъездной аллее стояли две машины – «Файрберд» и «Ягуар», пальмы местной разновидности и кусты эфедры омывались оранжевым светом фонарей, скромно водруженных вокруг бермудского газона. Испанская арка обрамляла парадную дверь из дерева кофейного цвета. Окно не было забрано железными решетками, но Декер сумел разглядеть красную проводку сигнализации.
– Ты что, собираешься просидеть здесь всю ночь, мечтая при лунном свете? – спросил Скинк.
Они вышли и пошли по подъездной дорожке. Гравий громко хрустел у них под ногами. Скинку было нечего сказать о большом доме: он перевидел их множество, и большинство принадлежало богатым и уважаемым ворам.
Декер проявил неделикатность, попросив его отступить на несколько шагов от двери.
– Чтобы они не умерли от страху, да? – спросил Скинк.
Дверь открыла Кетрин.
– Рейдж, – сказала она, при этом вид у нее был более чем удивленный.
На ней были короткие облегающие джинсы и безрукавка цвета лаванды, бюстгальтера на ней не было. Декер отметил про себя, что Джеймс, доктор, позволяет ей открывать дверь среди ночи – они могли оказаться каким угодно ночным сбродом, которым кишмя-кишит округ Дейд: убийцами, похитителями, шарлатанами-докторами, ищущими козла для ритуального заклания. Какого черта этот ленивый сопляк посылает свою жену одну открывать дверь в половине двенадцатого и даже без лифчика?
– Я не позвонил, – сказал Декер. – Но это своего рода исключительный случай.
Кетрин посмотрела на Скинка и, по-видимому, сразу же осознала серьезность ситуации.
– Входите, ребята, – сказала она дружелюбным тоном хозяйки притона. Потом наклонилась к Декеру и прошептала:
– Джеймс дома.
– Знаю, – ответил Декер. – Я видел его «Ягуар».
Белоснежный карликовый пудель на полной скорости вылетел в коридор, его коготки стучали по кафелю. В ту минуту, как собака завидела Скинка, она начала рычать и пускать слюну с обезумевшим видом. Потом вцепилась в манжет его дождевика и начала рвать пластик. Не произнося ни слова, Скинк сильно пнул животное, отбросив его назад, в холл.
– Прошу прощения, – вяло сказал Декер.
– Все в порядке, – ответила Кетрин, ведя их в кухню. – Ненавижу эту маленькую гадину. Она писает в мои туфли. Я тебе не говорила?
Неизвестно откуда Скинк изрек:
– Нам нужно место для ночлега.
Кетрин кивнула.
– Здесь уйма места.
«Хорошо, что произошел несчастный случай, подумала Кетрин: это единственная возможность заманить Декера под нашу крышу».
Скинк сказал:
– К тому же у Декера травма.
– Со мной все в порядке.
– А что случилось? – спросила Кетрин.
– Я чуть не сломал ему шею, – сказал Скинк, – случайно.
– Это только вывих, – сказал Декер.
И тогда в кухню вошел Джеймс, доктор, муж Кетрин. На нем был темно-синий купальный халат «Ральф
