Лорен», доходивший ему до бледных безволосых колен, и шлепанцы того же цвета. Декер снова был охвачен желанием дать этому человеку в зубы, но вместо этого он просто онемел.
Джеймс некоторое время изучал двоих визитеров, потом сказал:
– Кетрин?
Ему требовалось объяснение.
Но Кетрин и Декер, оба выглядели довольно беспомощно, поэтому Скинк выступил вперед и сказал:
– Это бывший муж вашей жены, а я его друг.
– О?
За всю свою жизнь Джеймс не видел ничего похожего на Скинка, во всяком случае, вблизи, но он старался сохранить вид человека, чувствующего себя хозяином дома.
Он протянул руку Декеру и сказал:
– Р. Дж, не так ли? Любопытно, что мы до сих пор не встречались.
– Чудовищно, – сказал Декер, слишком крепко пожимая доктору руку.
– Они проведут у нас ночь, – сказала Кетрин своему мужу.
– У Р. Дж. затопило трейлер.
– Дождя не было, – заметил Джеймс.
– Лопнули трубы, – сказала Кетрин нетерпеливо.
Хорошая девочка, подумал Декер, быстро соображает.
– Пойду приготовлю ребятам чаю, – сказала она. – А теперь все в гостиную, ну, пошли!
Гостиная была спланирована так, что все было подчинено господству огромного семифутового телевизора, наподобие того, что Декер видел в хоромах Денниса Голта. Каждый стул, диван, пуф стояли так, чтобы с них был виден экран. Джеймс, хиропрактик, смотрел видеофильм одной из серий «Звездных войн».
– У меня есть все три серии, – похвастался он.
Декер успокоился. У него не было причин ненавидеть этого малого, кроме, может быть, как из-за его халата: во всяком случае, ведь это Кетрин сделала выбор.
Джеймс был строен и даже высок – выше, чем Декер ожидал. У него был хорошо очерченный подбородок, высокие скулы и быстрые глаза, смотревшие с вызовом. Волосы рыжевато-каштановые, кожа белая. Его длинные изящные руки, вероятно, давали ему преимущество в мире соперничества хиропрактиков. В целом он выглядел немного привлекательнее, чем Декер надеялся.
– Я видел некоторые из ваших фотографий, – они довольно хороши, – сказал Джеймс и добавил: – У Кетрин есть старый альбом.
Двойной нажим на слове «старый». В каком-то смысле Декер даже чувствовал к нему жалость: двое совершенно незнакомых людей в доме и жена, требующая от него цивилизованного поведения. Человек нервничал, а кто бы не нервничал на его месте?
Джеймс отважно улыбнулся Скинку, фигура которого во флюоресцирующем дождевике подавляла. Джеймс сказал:
– А вы, должно быть, сопровождающая охрана?
Кетрин внесла чай с корицей на простом подносе. Скинк взял чашку и немедленно осушил ее. Его темно-зеленые глаза, казалось, приобрели особый блеск.
Когда Кетрин налила ему вторую чашку, Скинк сказал:
– Вы очень красивая девушка.
Декер замер, будто онемел. Доктор Джеймс был подавлен. Скинк лучезарно улыбнулся и сказал:
– Мой друг поступил, как идиот, позволив вам уйти.
– Благодарю вас, – сказала Кетрин. Она не выглядела ни раздраженной, ни напуганной. Выражение на ее лице можно было истолковать, как «зачарованность» и «понимание». Декер с раздражением подумал, что она и Скинк выглядят так, будто у них есть общая тайна, и тайна эта касается его.
– Кетрин, – сказал Джеймс строго, меняя тему. – Ты видела Бэмби?
– Несколько минут назад он играл в холле.
– У него был несколько утомленный вид, – добавил Декер.
– Бэмби? – Скинк скорчил рожу. – Вы говорите об этой чертовой собачонке?
Джеймс оцепенел.
– Он с родословной.
– Он ублюдский грызун, – сказал Скинк, – с перманентом.
Кетрин начала смеяться, но сдержалась. Даже в своем ревнивом раздражении Декер понимал, что они представляли собой комическую четверку. Он был рад видеть, что чары Скинка моментально улетучились, в качестве язычника он был гораздо более приемлем.
Джеймс пристально посмотрел на него и сказал:
– Я не уловил вашего имени.
