посоветовавшись с тобой. Одно из них премило окупилось, примерно на четверть миллиона долларов.
Кэти ничем не выдала своего удивления, но невозмутимость далась ей нелегко.
– Что за вложение?
– Доверительный паевой фонд. Это сложновато объяснить.
– Не сомневаюсь.
– Недвижимость, Кэтрин.
Она сварила кофе и налила Артуру.
– Тебе сорок три года, и ты готов выйти в отставку.
– Американская мечта, – сказал судья, причмокивая губами.
– Почему острова? И какие острова? – удивилась Кэти, думая: я его и на пляж-то не могла вытащить.
Артур Баттенкилл ответил:
– Рой Тайгерт предложил сдать нам его бунгало на Багамах. В Марш-Харбор, просто посмотреть, понравится ли нам. Если нет – попробуем где-нибудь еще, Кайманы или Сент-Томас.
Кэти безмолвствовала. Бунгало на Багамах – прямо водевильная песенка.
Муж неуклюже потянулся через стол и погладил ее по щеке:
– Я знаю, у нас не все было гладко – и нам нужно что-то изменить, Кэтрин, чтобы спасти то, что есть. Уедем и начнем все заново, ты и я, и больше не о ком будет беспокоиться.
Имелся в виду Том Кроум – или секретарши Арта?
Кэти спросила:
– Когда?
– Прямо сейчас.
– О…
– Помнишь, как тебе понравилось в Нассау?
– Я там никогда не была, Артур. Это, наверное, Уиллоу понравилось.
Судья безнадежно присосался к кофе.
– Дело не в спасении нашего брака, дело в сгоревшем доме Томми с трупом внутри. Ты перепугался до смерти, потому что это твоя вина, – сказала Кэти.
Артур Баттенкилл-младший тупо уставился в чашку:
– У тебя разыгралось воображение, Кэтрин.
– Ты сбегаешь. Признайся, Артур. Ты украл какие-то деньги на побег и теперь хочешь покинуть страну. Думаешь, я дура?
– Нет, – сказал судья. – Думаю, ты практична.
Тем же самым утром в понедельник, четвертого декабря, в офисе агентства недвижимости Клары Маркхэм случился нежданный посетитель: Бернард Сквайрз, инвестиционный менеджер «Международного центрального союза бетонщиков, шпаклевщиков и облицовщиков Среднего Запада». Он прилетел во Флориду на частном «Гольфстриме», заказанном для него Ричардом «Ледорубом» Тарбоуном. Миссия Бернарда Сквайрза заключалась в размещении крупного депозита на право владения Симмонсовым лесом, и тем самым – блокировании средств пенсионного фонда профсоюза, откуда семья Тарбоун регулярно воровала. Проехав весь Грейндж, Бернард Сквайрз окончательно убедился, что торговый центр, предназначенный для Симмонсова леса, обречен на провал – достоверный и грандиозный.
– Мы говорили по телефону, – сказал он Кларе Маркхэм.
– Да, конечно, – ответила она, – но, боюсь, у меня для вас никаких новостей.
– Именно поэтому я здесь.
Клара Маркхэм поинтересовалась, не заедет ли Сквайрз попозже – ей нужно уделить внимание важной сделке.
Сквайрз был любезен, но настойчив.
– Сомневаюсь, что она важнее, чем это, – сказал он и положил на стол портфель из черной кожи угря.
Агентша никогда не видела столько денег – аккуратные тугие пачки пятидесяток и соток. Клара знала: где-то среди этих сладко пахнущих стопок лежат и ее комиссионные – возможно, самые большие, что ей вообще когда-нибудь светят.
– Это чтобы показать, как серьезно мы настроены приобрести эту собственность, – объяснил Сквайрз, – и чтобы ускорить переговоры. Люди, которых я представляю, готовы начать немедленно.
Клара Маркхэм оказалась в затруднительнейшем положении. От Джолейн ни слуху ни духу с выходных. Они близко дружили, и Джолейн была совершенно святой с Кении, любимым Клариным персом, – но агентша не могла позволить личным чувствам испортить такую гигантскую сделку.
Она помахала рукой над деньгами и сказала:
– Это все очень впечатляет, мистер Сквайрз, но должна сказать вам, что ожидаю другое предложение.
