Пока он возится с керосиновой лампой, Эндрю спрашивает: «У тебя хотя бы горячая вода есть?»
– Да, у нас есть газ. Можно принимать душ. И готовить. Мы не дикие животные, Эндрю. Просто мы пока не можем себе позволить вызвать электрика.
Когда лампа разгорается сильнее, он ставит ее ближе к Эндрю, чтобы лучше видеть его лицо.
Эндрю берет лампу за ручку и придвигает к Майклу. Слегка подкручивает фитиль. Майкл не сразу догадывается, что он делает.
– Ты пытаешься увидеть мои глаза, так? Хочешь проверить, не обманула ли тебя Мэри Энн?
– Откуда ты знаешь, что мне сказала Мэри Энн?
Вместо ответа Майкл подносит лампу к своему лицу. Чтобы Эндрю наконец увидел то, ради чего приехал. Майкл сам хочет посмотреть на его реакцию, но ему это не удается, поскольку лицо Эндрю осталось в тени.
От молчания становится неуютно. Потом он произносит: «Все, я понял. Уолтер где-то на стороне заимел ребенка, о котором мы не знали. Вот откуда эти глаза. И вот почему ты так много о нем знаешь».
– Эндрю. – Он ставит лампу на пол. – Тогда, наверное, мне было бы лет сорок?
Тишина.
Потом:
– Ах да. Я должен был сообразить, если бы не усталость. Я очень устал. Пожалуй, мне пора.
– Почему ты не хочешь остаться на ночь здесь?
Эндрю тяжело поднимается.
– Нет, нет, я ухожу.
– Но ты ведь устал. А до города четыре мили.
– Я знаю, сколько до города. Уже прошагал этот путь пешком.
Майкл идет за ним, догоняя на крыльце.
– В городе есть пара мотелей. Позволь мне хотя бы довезти тебя туда. У тебя ведь больная нога.
Эндрю молчит, нарочито глядя в другую сторону.
– Ладно, давай.
Майкл пропускает его в пикап через водительскую дверцу. Со стороны пассажира дверцу заедает. Он залезает следом за Эндрю, включает зажигание, и мотор, шумно прокашлявшись, заводится.
– Ты принципиально не ставишь глушитель?
– Эй, кончай меня подкалывать. Поехали.
– Поехали.
Милю или две они едут молча.
Майкл пытается представить себе своего приятеля-невидимку, Уолтера. Ну, где он? С ним он сейчас или нет? Покинул его или просто так сжился с Майклом, что тот его уже не чувствует?
– Эндрю, наверное, завтра утром я заеду за тобой, и мы позавтракаем.
Эндрю сидит, уставившись в окно, как будто увидел что-то захватывающее в этой кромешной темноте.
– Зачем тебе это?
– Просто хочу, чтобы мы еще поговорили.
– Я не слишком доверяю разговорам.
– Но тебе от этого не будет никакого вреда. Всегда сможешь сказать, что я сумасшедший или просто глупец. Что страшного в том, чтобы просто выслушать меня, пусть даже не доверяя ни единому слову?
– Хорошо, может быть. Я тебе позвоню.
– Сомневаюсь. У меня нет телефона. Я сам приеду за тобой, как только проснусь.
Он останавливается у мотеля «Ред Фокс». Свободные места есть, судя по вывеске.
– Что ж, до завтра, дружище.
– Я тебе не дружище.
– Еще какой дружище, Эндрю, как бы ты ни противился этому.
– Я очень хочу спать, – говорит он. – Я очень устал.
Он пытается открыть заклинившую дверь, забыв, что Майкл посадил его с водительской стороны.
Когда Майкл наблюдает за тем, с каким трудом Эндрю, хромая, идет к мотелю, он ловит себя на мысли, что еще совсем недавно, приближаясь к его дому, тот выглядел и двигался, как будто был на десять лет моложе.
Он подумывает о том, чтобы найти телефон и позвонить Мэри Энн – не столько для того, чтобы рассказать ей про Эндрю, сколько для того, чтобы просто услышать ее голос.
Но сейчас слишком поздно, и он не хочет будить ее.
Он остается один в пикапе, закуривает «Лакки» и выпускает кольцами дым из окошка, краем глаза наблюдая за тем, как Эндрю регистрируется у администратора.
Он вспоминает сны, которые подтолкнули его к поискам Эндрю, эти бесконечные ночные кошмары, лишившие его способности к сопротивлению.
Ему вдруг приходит в голову, что для Уолтера будет лучше, если Эндрю заснет.
Уолтеру легче общаться с человеком, когда тот спит.
Эта мысль прибавила ему оптимизма. Возможно, для него все закончится, и с этого момента в игру вступит сам Уолтер?
Глава двадцатая
Эндрю
Уже глубокой ночью Эндрю просыпается оттого, что кто-то ходит по его комнате в мотеле.
Действуй, как солдат, мысленно отдает он себе приказ.
Когда-то он бы разобрался с подобной ситуацией в два счета. Вскочил бы с постели – голова ясная, тело готово к действию. В течение секунды он бы принял единственно правильное решение.
Неужели он слишком стар или просто сонный? Его мозг словно опутан липкой паутиной, а все тело налито свинцом.
Он, наверное, умрет здесь, в этом незнакомом месте. И зачем он только приехал сюда?
Он садится на постели и зажигает свет. Последнее дело для уважающего себя солдата.
На стуле возле кровати сидит Уолтер. Уперев локти в колени, подавшись вперед.
На глаза ему падают несколько прядей волос и он убирает их назад, запустив пальцы в волосы движением руки ото лба к затылку.
Ему примерно двадцать один год. Он выглядит точно так, каким его видел Эндрю в последний раз.
У него пробивается щетина, военная форма заляпана грязью, порвана в некоторых местах. Плечо, карман, лацкан. Хорошо знакомая улыбка.
Он произносит:
– Ну, здравствуй еще раз, дружище.
– Ты хочешь обидеть меня?
Уолтер откидывается назад на спинку стула и скорбно качает головой. Закатывает глаза к потолку.
– Помилуй, Эндрю, то же самое ты говорил в последний раз. Неужели нельзя придумать что-нибудь новенькое?
– Чего ты хочешь? Зачем ты здесь?
– Это вместо приветствия? Я пришел, чтобы сообщить тебе кое-какие сведения. Посмотреть, как ты к ним отнесешься. Помнишь, я подсказал тебе, чтобы ты проверил, куда ездила Мэри Энн. Ты так до сих пор и не поблагодарил меня за это.
– Может, лучше бы мне было этого не знать.
– Эндрю, Эндрю, Эндрю. Какой ты несговорчивый старик. Тебе очень трудно помогать. Упрямый. Скрытный.
– Хорошо, пусть я такой. Зачем тогда ты пытаешься мне помогать?
– Очень хороший вопрос, Эндрю. Наверное, все дело в том, что я люблю тебя несмотря ни на что. И мы нужны друг другу. Больше, чем ты думаешь, дружище. Как бы то ни было, я пришел, чтобы сказать тебе одно: все это правда.
– Что все?
– Ты знаешь. Все, что Мэри Энн пыталась сказать тебе о Майкле Стибе.
