Джимми потянулся к Кори — но она капризно его оттолкнула:
— Ты плохо себя вел, а потому ничего не получишь. Не заслужил.
Но Джимми был настойчив: продолжая сидеть на столе, он притянул Кори к себе. Она слегка упиралась — но недостаточно сильно для того, чтобы вырваться.
— Ты моя прелесть, — пробормотал Джимми.
Их губы встретились — и Кори почувствовала, как его сильный язык проникает ей в рот, настойчиво погружаясь всё глубже. Сильные руки сжимали ее стройную талию, привлекая все ближе. Кори почувствовала, как постепенно теряет контроль над собой, обессиленно слабнет, готовая покориться своему любимому самцу, быть пронзенной, словно кинжалом, его крепким пенисом. Сейчас он возьмет ее, заставит биться от страсти, а она будет умолять его, чтобы это длилось подольше, а когда он уже будет больше не в силах сдерживать себя — заглотит как можно глубже его чудесную штуковину и выпьет до капли густой мужской сок, который так полезен для женского организма… Она услышала, как вжикнула молния на джинсах Джимми, и с трудом опомнилась.
— Дай-ка мне выпить, — прошептала она.
Джимми слегка ослабил хватку:
— А у тебя есть?
— Там, в шкафчике посмотри.
Джимми соскочил со стола и направился к шкафчику. Пошарив там, он выудил бутылку красного калифорнийского вина с широким горлышком.
— А чего покрепче у тебя нет? — спросил он, поворачиваясь к Кори, и тут же выругался. — Ах ты, сучка подлая!
Дело в том, что Кори за это время уже успела одеться в сиреневое муслиновое платье и с безразличным видам сидела в кресле, закинув ногу за ногу.
— Что-нибудь не так, дорогой? — невинно спросила она.
— Ладно, — рассмеялся Джимми, — я тебя все равно поймаю.
Он разлил по бокалам багровое вино и уселся на полу рядом с Кори.
— У тебя очень красивые ножки, Кори, — сообщил он с удовольствием.
— А я знаю, — улыбнулась Кори.
— И мне очень хочется раздвинуть их пошире, — добавил Джимми.
— А зачем? — с невинным видом поинтересовалась Кори.
— Чтобы трахнуть тебя как следует, — бесхитростно пояснил Джимми.
— А-а, вот оно что… — протянула Кори. — Ладно, потерпи немножко. Я обдумаю твое деликатное предложение и дам знать о своем решении.
— О'кей, — согласился Джимми.
Он поднял свой бокал:
— Ну давай. За Алекса. За Алекса-педиатра.
— За Алекса-педиатра, — послушно кивнула Кори.
Они выпили, и Джимми тут же налил еще, предложив новый тост:
— Еще раз — за Алекса. За Алекса-фермера.
— За Алекса-фермера, — кивнула Кори.
Джимми единым духом осушил бокал и с силой швырнул его в стену. Брызнули осколки.
— Ну что ты, милый? — ласково сказала Кори, участливо глядя на Джимми. — Все никак не можешь выбросить это из головы?
— Не из головы — из сердца, — хмуро отозвался Джимми. — Мне от этого никогда никуда не деться. Понимаешь — никуда…
— Не береди себе душу… Если хочешь — у меня дома кое-что есть, что поможет тебе слегка забыться.
Джимми пожал плечами:
— Все равно это никуда не уйдет.
Кори погладила его по бритой голове:
— Ах ты мой 99-й… Джимми неожиданно вспыхнул:
— Я — твой первый! Первый номер — поняла, шлюха?
— Первый, первый, — примирительно сказала Кори. — Ну конечно же первый, дурачок…
— Первый! — упрямо повторил Джимми.
Кори снова кивнула и вспомнила, как они познакомились. Это было здесь же, в «Сладкой жизни», года два назад. Она выступала — а Джимми сидел в зале вместе с какими-то прихлебателями: он тогда был в зените своей славы, и вокруг него вечно толклись какие-то шаромыжники, алчущие покрасоваться рядом со знаменитостью, а заодно и перехватить стаканчик-другой на дармовщинку. Кори выступала тогда в пиратском наряде: голова повязана красным платком, распахнутый синий камзол на голое тело и прозрачные трусики. Под музыку группы «Секс пистолз» она манипулировала широким тесаком и черным флагом с черепом и костями. Джимми сидел совсем близко — с тех пор это стал любимый его столик — и о чем-то трепался со своими поклонниками, совсем, казалось бы, не обращая внимания на выступление Кори. А она тем временем положила на него глаз: еще бы, такой роскошный мужик! Она, правда, совершенно не знала, кто он такой, футболом ведь никогда не интересовалась. И когда ушла, исполнив свой номер, сюда, в грим-уборную, даже огорчилась немножко: неужели ему не понравилось?.. И тут распахнулась дверь — и вошел он.
Джимми вошел нагло, без стука и даже не поздоровавшись.
— Ты мне нравишься, — сказал он прямо с порога.
И улыбнулся. Черт возьми, он так здорово умеет улыбаться: все лицо словно вспыхивает. Черт этакий: по лицу видно, какой мужик замечательный. У Кори внутри все сразу так и зашлось.
Она хорошо разбиралась в мужчинах и по внешности могла практически безошибочно распознать, кто из них на что способен в постели. Причем угадывала это по глазам и по улыбке. Вот этот, понимала она сразу, будет долго елозить, потом, едва войдя в нее, моментально кончит. А тот — вынослив, но небрежен, о партнерше совершенно не думает. А в глазах и улыбке Джимми явственно читалось мощное мужское начало — о таком мужчине можно только мечтать, сразу поняла Кори.
— Меня зовут Джимми Дикс, — продолжая ослепительно улыбаться, представился он.
— Ну и что? — сказала она.
Его имя ей и впрямь ничего не говорило.
— Я тебя хочу, — пояснил Джимми без всяких экивоков.
Тут Кори заметила, что он явно обкурен. Или кольнулся чем-нибудь.
— Не шали, — предупредила его Кори.
— А ты разве не хочешь? — дерзко спросил он.
У нее не хватило решимости вот так вот прямо сказать: «Нет», но и сразу соглашаться было как-то неприлично. Еще подумает, что она шлюха какая-нибудь.
— Ты со всеми такой нахал? — спросила она.
— А разве я нахал? — он продолжал улыбаться своей дьявольской улыбочкой.
— Конечно, нахал. Жуткий нахал. Я сроду таких нахалов не встречала.
— Ну, значит, ты мало в своей жизни видела, девочка.
— Тут-то ты как раз ошибаешься, Джимми, — сказала она. — Тебя ведь Джимми зовут — я не перепутала?
— Джимми, Джимми, — кивнул он. — Так как насчет потрахаться, золотая моя рыбонька?
— А если я не хочу?
— Хочешь. Конечно, хочешь, — убежденно сказал он. — Что ж ты — не живая, что ли?
— Может быть, я девочек предпочитаю? — усмехнулась она.
— Девочки, конечно, всем хороши, — развязно сказал Джимми, — но одной штучки им все же не хватает. Очень важной штучки.
— Фу, какой ты пошлый, — поморщилась Кори. — Прямо вот так вот, сразу… За женщиной надо поухаживать, поговорить с ней, подарить цветочек…
— А я уже поговорил, — удивился Джимми. — Разве нет? А цветочки — вот они, цветочки.
