— Вот-вот, — кротко сказал старичок. — Все ругательства — от негров, наркотики — от негров, сколько людей невинных этой дрянью загублено…
Джимми открыл было рот, но старикашка не дал ему сказать. Он продолжал, время от времени скорбно возводя глаза к небу и цокая языком:
— Песни эти дурацкие — от негров, танцы — тоже, молодые, вместо того, чтобы делом заниматься, музыку слушают, мячик гоняют.
— Сам, что ли, никогда музыку не слушал? — Джимми рассердился окончательно.
— Я никогда не слушал музыку! — завизжал старичок. — И мячик не гонял! Надо же такое придумать — бегают по зеленой травке сплошные негры, негры, негры и мячик гоняют, и гоняют мячик!
Джимми внимательно посмотрел на старичка и вдруг понял, что у того не совсем в порядке с мозгами. Ему моментально стало весело. Ну, слава Богу, развеялся, с сумасшедшим умную беседу завел о цвете кожи. Этого-то можно запросто на другую тему переключить, а другому, нормальному, пришлось бы и в рожу заехать, чтоб замолчал.
Джимми в свое время, когда он еще не был лучшим в «Жеребцах» и только учился профессиональному футболу, пришлось вытерпеть немало насмешек и издевательств. Он молчал и не нарывался, но помнил все эти обидные слова до сих пор. «Черномазый», «обувная щетка», «негатив» — Дикса снова передернуло при одной мысли об этом. Чертова страна, безумная страна, где сенаторы — сволочи, каждый второй — ублюдок, и даже сумасшедшие — и те расисты.
Дикс крепко сжал кулаки. Ладно, приятель, успокойся, тебе надо сейчас друга выручать, а не о своей коже думать. Здесь, наверное, сам воздух такой, в этом районе, который делает из людей или дебилов, или сволочей. Дебил — вот, перед ним, мутно смотрит на верхушку дерева, гладит собачку — а собачка-то не понимает, что ее хозяин не в себе, скулит и жмется к нему. А сволочи — вон, за забором, и их собачки — Джимми поморщился от лая — неплохо понимают, кто их хозяева. Если бы им дали волю, этим собачкам, они прежде всего набросились бы на этих ублюдков с каменными рожами, а потом — на Беннарда. Вот было бы хорошо!
Джимми улыбнулся своей мечте и даже слегка прихлопнул в ладоши.
— Тебе весело? — укоризненно заговорил старикашка. — А дерево зачем исцарапал? Про девчонку свою что-то писал или про себя? Нехорошо это, парень. Ты хоть и добрый, сигарету мне дал, а все равно негр. Что с вас возьмешь, вы только и умеете что мяч гонять да с девчонками развлекаться.
В глазах Джимми мелькнула веселая искорка.
— А скажи мне, дядя, с девчонками, что, тоже одни негры развлекаются или белые тоже иногда себе позволяют?
— Только негры, только негры! — с болью заговорил старик. — Белые — они работают, целыми днями работают. А негры с девчонками. Они такие.
Дикс веселился вовсю, не забывая, однако, изредка поглядывать на двор особняка. Впрочем, картина там не менялась. Все так же парни в черных костюмах дразнили измученных собак, которые уже начинали хрипеть и задыхаться.
— А откуда же тогда белые-то берутся, если с девчонками развлекаются только негры, а, дядя? — задал Джимми провокационный вопрос и с интересом посмотрел на старика — что тот ответит?
Но «альпинист» не заставил себя ждать. Он тяжело вздохнул и сказал:
— А белых скоро вообще не будет. Сплошные чернокожие останутся, ну, может, мулаты еще кое-где, для смеху их оставят, мулатов. А белые — это уже все, нация обреченная, — старик с досадой хлопнул себя по лысой розовой голове с клочками седых волос.
Джимми притворно закручинился.
— А что ж делать-то теперь, дядя? — спросил он старикашку.
Тот очень оживился, засверкал глазками и подошел к Джимми вплотную.
— А ты наклонись, наклонись. Я тебе на ушко скажу, громко не могу, вдруг кто услышит.
Джимми опасливо наклонился — чем черт не шутит, ведь эта братия сама себя не помнит, отхватит пол-уха — и поминай как звали!
Старик обхватил его голову руками и жарко зашептал в самое ухо:
— Болонок надо разводить беленьких. Можно всяких собачек белого цвета, но болонок лучше всего. Они, когда совсем плохо станет, выведут и спасут.
Джимми ошарашенно смотрел на сумасшедшего — этой сентенции он ожидал меньше всего.
Старик подхватил своего песика и внезапно быстро пошел прочь — через минуту его уже не было видно среди деревьев.
Дикс крепко потер лоб: да, поговоришь с таким пару-другую минуток, а потом голова ничего не соображает.
На дворе тем временем отвязали ошалевших собак, которые уже не лаяли и еле-еле двигали лапами, и куда-то засобирались.
— Вот оно, начинается! — сказал Джимми сам себе. — Что теперь делать? Что бы сделал Джо на твоем месте, Джимми Дикс, как ты думаешь? Перестрелял бы их всех к чертовой матери, а потом бы сигарету закурил? Нет, пожалуй, это глупо… Думай, Джимми Дикс, работай своей головой, ты пока еще нормальный!
Вдруг ему в шею ткнулось что-то мягкое и пушистое. Дикс резко обернулся и вскрикнул — по стволу дерева полз маленький медведь, открывая алую пасть и сверкая бусинками глаз. Когда Джимми сообразил, что медведь не настоящий, из-за дерева раздался смех.
— Испугался, да? Бравый спортсмен Джимми испугался игрушечного медвежонка Микки!
Перед ним стояла улыбающаяся Дерен, держа медвежонка на руках.
— Как ты сюда попала? — выдохнул изумленный Джимми.
Меньше всего он ожидал увидеть здесь упрямую дочку Джо Ханбека.
— Очень просто, — ответила девочка, дергая медвежонка за лапку. — Меня подвезли на попутке, и милый такой дядечка подвез, усатый. Задавал идиотские вопросы вроде того, как я учусь, и угощал шоколадками.
— Да я не про это! — заорал Джимми. — Как ты меня нашла, ты же не знала адреса!
— А-а, это, — с улыбкой сказала Дерен. — Это очень просто. Мой отец — сыщик. Больше я тебе ничего не скажу, но будь уверен, что найти тебя было легче легкого.
— Легче легкого, — проворчал Дикс. — Ты не понимаешь, что только тебя мне здесь для полного счастья и не хватало!
— Да, и вот что я тебе еще принесла, — не обращая внимания на его слова, продолжала Дерен. Она открыла белую сумочку и достала оттуда пистолет.
Джимми широко раскрыл глаза.
— Это у тебя еще откуда?
— Я же заходила домой, переодеться поставить маме записку, чтобы она не волновалась, — пояснила Дерен. — И подумала, что тебе пригодится пистолет. У отца украла — он у него лежал в шкафу.
— Да если он узнает, он меня за это убьет! — закричал Дикс.
— Если только его сначала другие не убьют, — ответила Дерен.
Джимми увидел, что четверо телохранителей идут к машине, и заторопился, подталкивая девочку в спину:
— Все-все, давай собирайся, забирай своего медведя, сумку и вали отсюда. Давай скорее, не мешай мне.
— Ну вот еще! — упрямо ответила Дерен. — Я тебя нашла, я привезла тебе пистолет…
— Терпеть не могу оружия, — сказал Дикс. — Ну живее, ты что, не видишь, что они уже выезжают! Они едут без сенатора — значит, мне нужно за ними. Пистолет положи дома на место. Ну поторапливайся же!
Но девочка не двигалась с места.
— Я хочу знать, в чем тут дело.
— «Она хочет знать!» — Джимми уже бежал к машине. — Ты смотри новости, тебе все расскажут.
Дерен каким-то образом оказалась у машины раньше Дикса и уже сидела на переднем сиденье,
