— Никто не имеет права так обращаться с гномкой, — прорычал Боиндил, его глаза остекленели. Видимо, он готов был впасть в бешенство. — Враккас, только дай мне встретиться с одним из этих волшебников, и я его голыми руками на части разорву, что буханку хлеба!
Боендал протянул Тунгдилу свою накидку, чтобы прикрыть наготу Балиндис.
— Надеюсь, потом нам придется лечить только ее телесные раны, — прошептал он.
— Им еще не удалось сломить ее волю, иначе она уже была бы мертва. — Тунгдил нежно укутал накидкой ее плечи. — Значит, ее разум в порядке.
Тунгдил окончательно уверился в том, что самозванцы не заслуживают пощады, пускай они и пришли сюда для того, чтобы бороться со злом. Ничто не могло оправдать столь жестокого обращения со всеми, кто становился на их пути.
Поднявшись, он замер на месте. В восточной части зала стоял его приемный отец, Лот-Ионан!
— Как же это? — прошептал Златорукий.
Он осторожно подошел к воспитавшему его человеку и только вблизи понял свою ошибку. Нод’онн превратил Лот-Ионана в мраморную статую — магия предателя заставила плоть стать камнем.
«С этим ничего нельзя поделать», — сказала тогда Андокай. Тунгдил вздохнул. Статуя напомнила ему о прежней жизни, о днях в штольнях Лот-Ионана, о Фрале. Нежно дотронувшись до каменного изваяния приемного отца, Златорукий отвернулся. Сейчас у него не оставалось душевных сил, чтобы горевать. Настало время ненависти.
Друзья вернулись к кормилице, приготовившейся к побегу. Женщина завернула Балиндис в плотное одеяло, чтобы несчастная не замерзла. Фургас поднял гномку на руки, и они отправились в путь. Пока что никто не заметил присутствия посторонних во дворце.
Ондори возглавляла группу, за ней двигались гномы, потом Фургас с Балиндис и Розильда с Дорсой. Вскоре все вышли из здания, пересекли сад и подобрались к потайному проходу.
«Эта проклятая дрянь — аватара!» И тут Родарио повел себя не очень-то галантно. Он пнул светящуюся девушку, толкнув ее в сторону стола. Послышался грохот, и внезапно сияние угасло.
Затем актер вскинул руки и нажал на мешочки огнемета, направив пламя на двоих солдат и второго аватара. При этом он кричал слова выдуманного им самим заклинания. Напоследок он еще и швырнул в их сторону колбы с кислотой и бросился под стол.
На самом деле Родарио ожидал, что его мгновенно испепелят, но почему-то этого не произошло. Вокруг пахло гарью, но в него огнем никто не плевал.
Когда в голове у него прояснилось, актер увидел, что солдаты катаются по полу, пытаясь погасить загоревшуюся одежду. Мужчина в мантии погиб — колба попала ему в голову, и кислота проела череп.
— Ха! — обрадованный неожиданной удачей, мим выбрался из укрытия. — Вот что происходит, когда вы пытаетесь померяться силами с Невероятным Родарио!
Лирким лежала на столе среди тарелок с едой. Она сильно ударилась виском о столешницу и потеряла сознание.
— Запомни хорошенько: ни одна женщина не смеет так себя вести со мной!
«Я только что одержал победу над двумя аватарами! — уперев руки в бока, актер картинно расхохотался — он долго репетировал этот смех для одной из ролей. — А тебя я заберу с собой. Ты расскажешь нам, что твои друзья собираются сотворить с источником магической энергии».
Схватив Лирким за шею, он стянул ее со стола, снял с нее украшения, чтобы лишить магической силы, а затем влил ей в горло остатки вина и на всякий случай еще раз ударил бутылкой по голове. Теперь она будет без сознания достаточно долго.
Взвалив женщину на плечо, он уже направился к выходу из комнаты, когда в коридоре послышался какой-то шум. Громкие звуки борьбы наверняка привлекли внимание стражи. Радость от победы мгновенно угасла, а отвага начала таять, как грим на сцене в душном театре.
Родарио подбежал к окну и, выглянув в сад, заметил гномов.
— Эй, друзья! — Он открыл ставни. — Я взял в плен одну из аватаров! Но ее приятели-боги уже готовы изловить меня. Не могли бы вы…
— Спускайся оттуда, дурень! — крикнул ему Боиндил, размахивая руками. — Мы знаем, как отсюда выйти.
— Вообще-то я так с женщинами обычно не обращаюсь, — сказал актер, обращаясь к ногам Лирким. — Так что извини.
Не медля, он перебросил тело аватары через подоконник и спрыгнул следом. Удостоверившись в том, что сердце пленницы еще бьется, Родарио вновь взвалил девушку на плечо и последовал за своими друзьями, как раз открывавшими потайной проход.
Выбравшись наружу, они помчались по пустым переулкам Пористы. Метель съедала их следы, к тому же в такой снегопад разглядеть что-либо вокруг было трудно.
— Вот это удача, — заметил Родарио, увидев, что его спутники выполнили свое задание. — Сами боги помогли нам. Балиндис, малышка и аватар. Лучше и быть не может.
— Да что ты все время болтаешь о какой-то аватаре? — фыркнул Боиндил, изнывая под весом латного доспеха.
Непривычный вид брони не позволял гномам передвигаться достаточно быстро, да и Родарио приходилось несладко — Лирким была стройной девушкой, но актеру и этого было достаточно, чтобы запыхаться. И только Фургас бежал как ни в чем не бывало.
— Ее зовут Лирким. Она притворялась камеристкой аватаров, вернее, я так думал. Мы ужинали, когда в комнату ворвался ее друг, и тогда я понял, кто она на самом деле.
— Ну конечно. Наш болтун поймал аватару. — Бешеный никак не мог успокоиться.
Пленница что-то пробормотала, гномы разобрали слова «аватар» и «эоил». Прислушавшись, Ондори поспешно ударила ее по лицу.
— Это было заклинание, — объяснила альвийка. — Я не хотела, чтобы из-за нее начались неприятности.
— Хватит болтать, берегите дыхание, — прошипел Тунгдил, пытаясь справиться с болью в боку.
Они добрались до площади. Здесь, спрятавшись за грудой пустых бочек, их уже ждал Эртил. Горожанин открыл вход в канализацию, но тут Ондори замерла на месте, уставившись на метель. Снежинки, только что плясавшие в воздухе, вдруг превратились в крупный град, а затем в капли, забарабанившие по доспехам.
— Вперед, — приказала она, опуская стрелу на тетиву.
Фургас первым укрылся в туннеле, за ним последовали кормилица и Родарио со своей пленницей.
К ним летел огненный шар. Заклинание было направлено на Боиндила, стоявшего последним. Гном едва успел опустить забрало шлема, когда золотистый шар ударил его в грудь. Пламя объяло все его тело, на Тунгдила и Боендала пахнуло жаром, Ондори закричала.
Когда магический огонь погас, Боиндил остался на месте. Доспех защитил его от воздействия магии.
— Вот они! — крикнул кто-то из темноты. Уже через мгновение в этом месте вспыхнула ярким сиянием человеческая фигура. — Сюда!
— Что, твой фокус не сработал, притворщик? Интересно, какого цвета твоя кровь? — завопил Боиндил, бросаясь на аватара.
Его брат вскинул боевой молот и тоже ринулся в бой.
— За Балиндис! — Тунгдил устремился за ними.
Мнимый аватар швырял в них одно заклинание за другим, но ему нечего было противопоставить волшебным доспехам и железной воле трех преисполненных ненависти гномов.
Тунгдилу казалось, что он уголек в плавильной печи. Доспех защищал его от жара, но при этом разогревался, и гном мог испечься живьем, не успей он вовремя сразить противника.
От огня оружие гномов раскалилось, деревянные рукояти топоров и молота готовы были вспыхнуть, но все же удары попадали в цель.
Из-за яркого свечения разглядеть врага было трудно, однако гномы умели сражаться вслепую и
