Тунгдил видел, как его друг исчез под грудой черного металла. Его испуганный возглас заглушил грохот, разнесшийся по всему коридору. Златорукий не отваживался опустить глаза и посмотреть на пол, понимая, что увидит там лужу крови.
— Мы должны поднять его и…
— Да, свезло так свезло! — Шлем Боиндила показался на спине чудовища. Выбравшись наружу, гном радостно махнул молотом. — Враккас будет доволен этим боем. Теперь Бессмертные потеряли уже двух монстров. — Равнорукий притопнул по железному доспеху. — Конечно, мы повергли этого красавчика, не пользуясь его уязвимыми местами, как говорил магистр, но так тоже сойдет, верно?
— Слезай оттуда, пока здешний воздух не ударил тебе в голову снова и ты не вытворил еще что- нибудь! — Тунгдил ткнул пальцем в пол, скрывая под резкостью тона страшное облегчение.
— Уже спешу, книгочей. — Боиндил нежно погладил свое оружие. — Мы с моим вороньим клювом сегодня в превосходном настроении и ждем не дождемся новой возможности сразить очередного урода. — Гном посмотрел себе под ноги. — О, тут какой-то замок. Может, вскрыть его и посмотреть, что там за колесики внутри?
С резким свистом из тела механического монстра вырвался пар, так что Боиндил едва успел уклониться.
— Нет, пожалуй, нам лучше пойти дальше. — Тунгдилу вовсе не понравился этот звук. В паровых двигателях гномов предусматривались специальные клапаны, которые предотвращали взрыв в случае перегрузки. Но вот есть ли такие клапаны в этой машине… — Если котел взорвется, я предпочел бы оказаться подальше отсюда.
— Уговорил. — Боиндил прошел по ноге монстра до ступни и спрыгнул на землю. В его карих глазах еще горели искорки безумия, веселья и легкомыслия. Бешеный держался горделиво и казался непоколебимым в своей вере в собственные силы. — А знаешь, что я думаю? Вот бы еще одного такого сегодня укокошить!
— Ты неисправим, — заметил Тунгдил. — Пойдемте дальше.
— Конечно, я неисправим! Если медлить в бою, толку не будет. — Он подмигнул Годе.
Гномка смотрела на него с изумлением и восторгом. Сейчас она очень гордилась тем, что Боиндил ее учитель, и совершенно позабыла о своем недавнем разговоре с ним.
Отряд двинулся вперед, а Тунгдил задумался об эльфийских рунах. Пока что они складывались в «у вашей смерти», так это сочетание обретало хоть какой-то смысл. Не хватало еще двух монстров, чтобы пролить свет на эту загадку.
Вскоре коридор начал ветвиться.
— А что теперь? — Дергард отер пот со лба. Ему тяжелее остальных было переносить затхлый жаркий воздух в пещерах.
Эта часть Тоборибора всегда славилась своим теплом — тут было много горячих источников, постоянно попадавшихся отряду по дороге. Гномам тут тоже не нравилось — слишком уж сильно воняло орками.
Тунгдил указал на проход, откуда веяло холодом.
— Пойдем туда, — он встал во главе колонны.
С каждым шагом становилось все холоднее. Разогретые кольчуги покрылись каплями, Дергарда вскоре зазнобило.
— Словно в склеп спускаемся, — протянул маг. — Честно говоря, мне тут не очень нравится.
— А кому тут нравится? — возразил Боиндил. — То, что мы дети Кузнеца, еще не означает, что нам хорошо в этом свинарнике. Подземелье подземелью рознь, почтенный волшебник.
Тунгдил дошел до входа в какую-то пещеру. Судя по всему, Дергард был близок к истине, говоря о склепе.
— Не шумите! — прошипел он. Смутное предчувствие беды вопило не входить в эту пещеру, но ничего другого не оставалось. Бриллиант мог находиться где угодно, а значит, и здесь. — Продвигаемся вперед, но тихо.
Ширина и длина пещеры была не меньше пятидесяти шагов, стены смыкались в купол в сорока шагах над головой. В центре этого купола с потолка свисал сталактит длиной в два человеческих роста и шириной в ствол старого дуба.
Его острие указывало на темноволосую женщину, покоившуюся на базальтовом алтаре. Ее руки были сложены на груди, глаза закрыты. Черные шелковые одежды ниспадали с алтаря, прикрывая альвийский орнамент на камне.
Вдоль ее тела лежало два узких меча. Тунгдил узнал это оружие — похожими клинками пользовались Бессмертные в бою с эоил.
От бриллианта, лежавшего на ее груди, исходило синеватое свечение, и по чертам альвийки временами пробегали серебристые блики.
Они нашли Бессмертную и волшебный камень.
На полу пещеры валялись орочьи кости, тут пало не меньше пятисот чудовищ. Следы на костях не давали усомниться в том, что всех чудовищ сразило одно и то же невероятно острое оружие.
— Во имя Самузина, — изумленно пробормотал Дергард, не сводя глаз с альвийки. — Вы только посмотрите, как она прекрасна! — Он растроганно всхлипнул.
Даже сейчас, погруженная в глубокий сон, она была красивее, элегантнее и прелестнее, чем Рейялин.
Тунгдил и остальные гномы не могли выносить вида этой болезненной в своем совершенстве красоты. Казалось, словно они смотрели на отблески огня на слитке золота или пытались заглянуть в раскаленный докрасна горн. И то, и другое было невозможно.
Наконец и Дергарду пришлось отвести глаза, но образ Бессмертной оставил неизгладимый след в его душе. Не страшась опасности, маг двинулся к алтарю, руки дрожали от объявшего его желания прикоснуться к темной богине. Кости хрустели под его ногами.
— Оставь Создательницу в покое, — звонкий чистый голос, казалось, доносился отовсюду. — Она так устала.
Застыв на месте, маг закрутил головой, но так никого и не увидел.
— Я не причиню ей зла, — самозабвенно пробормотал он. — Я хочу лишь… быть рядом с нею. Опуститься перед ней на колени и любоваться ее красотой.
— Ушастая свела нашего мага с ума, книгочей? — обеспокоенно поинтересовался Боиндил.
Тунгдил сожалел о том, что не сумел прочесть надпись на двери тронного зала в Дзон-Бальзуре, ведь гном не владел альвийским. Возможно, это знание могло бы помочь им сейчас.
— Боюсь, что так, — тихо ответил Златорукий.
— Может, оттащить оттуда Дергарда? — предложила Года.
— Нет. Оставайтесь здесь. И не делайте ничего, что спровоцировало бы мага, — Златорукий боялся, что Дергард, зачарованный Бессмертной, выступит против них.
Тем временем волшебник приблизился к алтарю еще на два шага и смущенно поднял голову. Отблески бриллианта освещали неописуемо прекрасное лицо, и образ этой дивной красоты горел в сознании Дергарда, выжигая разум. Маг плакал от радости, словно малое дитя. Всхлипывая, он опустился на колени и пополз по костям к Бессмертной. Жутковатый костяной ковер нисколько не тревожил его.
— Оставь Создательницу в покое, — не умолкал голос.
— Но я не могу, — униженно пробормотал Дергард, испугавшись, что придется отойти.
Послышалось тиканье шестеренок, позвякивание железа и перестук механического мотора, сменившиеся шипением. Из темного угла пещеры ударило облако белого пара, напомнившее Тунгдилу демона, захватившего тело Нудина.
— Я не позволю тебе нарушать ее покой, — эльфийский чистый голосок перешел в звериное фырканье.
Новое порождение гениального сознания Фургаса выкатилось в центр пещеры, перемалывая колесиками кости орков.
Существо состояло из механической части и тела чудовища в тяжелых доспехах. Бедра монстра переходили в похожую на ящик повозку. Справа на нагруднике сияла эльфийская руна: «лица».
