— Враккас, нет! — Боиндил вспомнил слова Флагура.
Ему уже виделось, как тело Годы пронзают молнии, как она вспыхивает, словно факел, как распадается в прах…
Но ничего не произошло.
Впрочем, сейчас Боиндилу было некогда удивляться. Что-то укололо его в бок, и хотя ранка была неглубокой, в ней вспыхнула горячая боль. Развернувшись, гном успел увидеть кулак лучницы.
— Ну уж нет! — возмутился Бешеный, парируя ее руку вороньим клювом.
Послышался неаппетитный хруст — это переломались пальцы. Не дожидаясь дальнейших действий противницы, гном ударил ее заостренным обломком в челюсть.
Девушка упала, но успела еще раз кольнуть чернобородого кинжалом.
Боиндил отскочил, влажно поблескивавшее острие прошло мимо.
— Не сейчас, — рассмеялся он, занося оружие, чтобы изо всех сил обрушить его противнице на голову. — С каким звуком ломается череп?
Девушка не ответила. Ее голова лопнула от чудовищной силы удара.
Сверху донесся громкий крик Фургаса. Магистр успел забраться на поперечину, и теперь мог только сидеть там и ждать. Участь, которую он прочил другим, постигла его самого.
— До тебя дело еще дойдет, — прорычал Боиндил и бросился к Годе. — С тобой все в порядке?
— Да, — она удрученно смотрела на торчавший в ее руке меч. — Как неосторожно с моей стороны, учитель.
— Ну, ты кое-чему можешь научиться у этой бабенки. — Бешеный резким движением выдернул клинок из руки ученицы и сунул его ей под нос. Года тихо застонала. — Никогда не бросай оружие, если у тебя при себе нет второго. А у этой девицы была лишь зубочистка.
— Вижу, — девушка заметила, что по боку Боиндила стекает кровь.
— Это? — Гном отмахнулся. — Чепуха, да и только. Она лишь кольнула меня.
Он внимательно осмотрел спину Годы, но на доспехах не было и следа копоти. Ничего… У Бешеного закружилась голова, пришлось сильнее упереться ногами в землю.
— Года, Боиндил, — позвала Зирка. — Сюда. Маг хочет что-то сказать.
Только сейчас они заметили, что Лот-Ионан лежит на земле рядом с Родарио.
— О нет. Он свалился оттуда, — мрачно предположил Бешеный. — Теперь нам понадобится катапульта, чтобы затащить его наверх.
Они подбежали к старику. Волшебник тяжело дышал, превозмогая сильную боль. На лбу у него выступили капельки пота.
— Я не упал. Артефакт не принял меня, — пояснил он.
Боиндил покосился на Фургаса.
— Хорошенькое дело. Что ж это за артефакт такой? Почему он-то не поджарился?
— Ты должна довести дело до конца, — голубые глаза Лот-Ионана глядели на Году.
— Я? — Гномка, словно извиняясь, подняла свой нахтштерн. — Но я воительница, и…
— Мастер рун заметил это, да и я видел собственными глазами, — хрипло перебил ее маг. — Года, у тебя есть способности к магии. И, в отличие от меня, ты, надеюсь, чиста душой и невинна.
— Невинна? — вырвалось у Родарио. — Хорошо, что у этого артефакта нет ушей и он не слышал того, что довелось услышать мне в Тригорье.
Года покраснела, а Боиндил возмущенно повернулся к актеру.
— Мы упражнялись в боевых искусствах, лицедей. Года сохранила невинность.
Лот-Ионан заглянул девушке в глаза.
— Я не знаю, почему так получилось. Может быть, дело в том, что ты коснулась магического источника, или же способности к магии были в тебе от рождения.
— Так вы об этом говорили у костра? — Родарио вспомнился вечер, когда Флагур угостил его странной приправой. Тогда маг о чем-то спорил с мастером рун.
— Да. Я собирался рассказать об этом Годе, когда мы выполним нашу задачу. Я хотел, чтобы ты стала моей ученицей, — веки мага опустились, зубы застучали. Его сильно знобило. — Лезь наверх, Года, — едва сумел выговорить он. — Убей Фургаса, вставь бриллиант в разъем и спаси Потаенную Страну.
— И мою родину, — прошептала Зирка, глядя налево.
Все больше чудовищ пробивали ряды защитников и устремлялись к артефакту. Тунгдил трудился изо всех сил, убивая одного монстра за другим, но их было слишком много. Три десятка порождений зла были уже близко.
Подложив под голову Лот-Ионану свою накидку, Зирка подняла боевой посох и кивнула Боиндилу.
— Полагаю, нам с тобой будет чем заняться.
Обломав древко стрелы над раной, Родарио встал.
— Значит, и мне нельзя оставаться позади. В третий раз стану героем… Это не повредит моей репутации.
Боиндил страстно поцеловал Году.
— Поторопись. Впрочем, мне не помешает немного времени, чтобы напоить кровушкой мой вороний клюв, — улыбнулся он.
Бешеный повернулся, и на мгновение мир перед глазами поплыл, и пришлось прищуриться, чтобы хоть что-то разглядеть в сгустившемся тумане.
— Ты неисправим, — пробормотала Года.
Подойдя к кольцу, она нащупала кончиками пальцев неровности на металлической поверхности и начала карабкаться.
— Только попробуй, — насмешливо крикнул ей Фургас. — Я убью тебя.
Зирка, занеся оружие, посмотрела на Боиндила.
— Можешь кое-что сделать для меня?
— Конечно.
— Расскажи мне тот анекдот про орка.
— Что, сейчас?
— А вдруг это моя последняя возможность услышать его? — ухмыльнулась гномка, поворачиваясь. — И поторопись.
Одно из чудовищ, вооруженное огромным мечом, находилось уже в десяти метрах от нее.
— Ну, значит, как было… Однажды гном стоял на часах у Каменных Врат, — Боиндил занес вороний клюв. — Подходит к нему орк и спрашивает: «Ане подскажешь мне, полурослик, как…»
Противник Зирки отвлек ее ударом меча. Пришлось уклоняться.
— Потом расскажешь, — крикнула она Бешеному, вступая в бой.
Тунгдил гнал бефуна по полю боя, снося Кровопийцей головы чудовищ. Каждый удар забирал чью-то жизнь.
Перекованный альвийский клинок собирал кровавую жатву. Казалось, словно оружие само рвется в бой, само выбирает удар поточнее, само находит прорехи в доспехах врагов. Кровопийца оказался смертоносным и в то же время восхитительным оружием.
Как ни старались убариу и подземные жители, все больше чудовищ пробивалось сквозь поредевшие ряды защитников.
Никто не мог остановить крылатых монстров, не брали их ни стрелы, ни арбалетные болты. Они уничтожили две бронемашины — одну перевернули, а на вторую налетели целым роем и, в мгновение ока оторвав стальные пластины, заползли внутрь и растерзали команду.
Две оставшиеся повозки прикрывали пехоту, стреляя из баллист, но и они едва держались.
— Проклятье! — Остановив бефуна, Тунгдил оглянулся на артефакт.
На поперечной балке сидел Фургас, к нему по внешнему кольцу двигалась маленькая фигурка.
— Года?
Бефун встал на дыбы и заревел от ярости, и в тот же миг мир вокруг Тунгдила потемнел. В лицо гному ударил порыв ветра, слева и справа в тело скакуна впились кошмарные когти. Златорукого дернуло вверх.
