— Ладно, ладно, — пробурчала Габриель, перебивая подругу, потому что в словах Симоны была доля правды.
— В общем, не вздумай сбегать до того, как мы приступим к трапезе, иначе я на тебя обижусь. — Симона сурово взглянула на нее. — Побег разрешаю только после ужина.
Габи обреченно вздохнула:
— Чем я могу тебе помочь?
В глазах Симоны зажглись лукавые искорки.
— Можешь открыть вино.
— Люк уже открывает. — Она искоса взглянула на него. — То есть собирается, потому что в данную минуту он изучает этикетку на бутылке.
Габриель объял трепет: дизайном этикеток занималась она и до этой минуты считала, что вправе гордиться своей работой. На винах с винодельни «Земля ангела» — название, данное Рафом, — был изображен крылатый ангел и сделана изящная надпись. Дизайн этикетки уже успел завоевать не одну награду в Австралии, но Австралия — не Франция. Как-то оценит ее старания Люк?
Неожиданно Люк поднял голову. Их глаза встретились.
— На мой вкус, не хватает тонкости, — бросил он.
— Так было задумано, потому что у вина насыщенный вкус, — парировала Габриель, подавляя желание оправдаться. Создание этикетки, не говоря о самом вине, требует труда, знаний, времени и любви. Уж кому-кому, а Люку это должно быть известно.
— Ну, что ты стоишь? Иди! — кивнула ей Симона.
Габриель устроилась за столом напротив него.
— Хочешь услышать мое мнение? — поинтересовался Люк.
— Зависит от тебя, — ответила она, стараясь говорить как можно небрежнее.
— Благодарю. — Он церемонно склонил голову. И вдруг улыбнулся. — Тебе всегда удавались продажи. Помнишь тот день, когда вы с Симоной заменили слегшего Марселя? Сколько вы продали бутылок нашего самого выдержанного и дорогого шампанского? Двадцать восемь?
— Двадцать девять, — поправила его Габриель и напомнила: — У нас с Симоной было одно несомненное преимущество.
Марсель был седовласым мрачным пожилым мужчиной, в то время как они с Симоной были очаровательными бойкими девчушками семи и девяти лет соответственно. Симона тогда заслужила похвалу, а вот Жозе выпорола дочку за то, что та забыла о своем положении.
При этом воспоминании Габи перестала улыбаться. После ударов хлыстом на спине и ногах вздулись волдыри. Раф, которому было тринадцать лет, готов был наказать любого, кто осмелился бы поднять на нее руку, но выступить против Жозе он не смел. Лишь немного позже, повзрослев и возмужав, он стал защищать сестренку, заставляя мать дважды подумать, прежде чем прибегнуть к порке.
— Габи?
Услышав голос Люка, она поняла, что слишком углубилась в прошлое.
— Что с тобой?
Он всегда чувствовал перемену ее настроения. Габриель поражала его интуиция. В детстве она даже восхищалась ею, но, когда они повзрослели, в этой его способности стала таиться опасность. По-видимому, Люк не утратил своего дара и сейчас.
— Ничего, — сказала Габриель, через силу улыбаясь и заставляя себя не думать о прошлом.
В детстве они с Рафом скрывали жестокое обращение с ними матери, и никто из окружающих не догадывался о том, что Жозе бьет своих детей. Почему они не говорили об этом? Кто знает. Возможно, их удерживала боязнь новых побоев, а возможно, стыд. Или они молчали из гордости. И уж конечно, Габриель не хотелось ни вспоминать, ни распространяться об этом сейчас.
— Это одно из наших самых дорогих и выдержанных вин, — продолжила она. — Конечно, кому-то срок выдержки может показаться смешным — всего пять лет. Раф хотел подержать его еще немного, но помешала экономическая ситуация — нам срочно понадобились деньги. — Она кивнула на другую бутылку. — А это четырехлетнее вино, но мы разлили по бутылкам совсем немного, все остальное по- прежнему хранится в бочках. Оба вина отличаются богатым вкусом и ароматом, но лично мне больше нравится то, что моложе. Из всех, что мы произвели, это мое самое любимое.
— Почему вы решили заняться красным вином? — спросил Люк. — Почему не игристым? Ведь когда-то Раф изучал производство именно игристых вин.
Все верно. Раф действительно больше разбирался в игристых винах и шампанском. Все начальные знания и он, и Люк почерпнули от Филипа Дювалье. Уже тогда Люк блестяще во всем разбирался, а вот Раф любил экспериментировать. Большая часть экспериментов заканчивалась неудачно, но иногда богатая фантазия рождала на свет нечто вызывавшее одобрение даже старика Дювалье.
— Если честно, я не знаю, почему Раф занялся красным вином. Он уже приобрел виноградники, когда я приехала в Австралию. Думаю, он просто полюбил те места, а виноград там рос красный.
— А почему «Земля ангела»?
— Потому что название как нельзя лучше подходит, — с полуулыбкой ответила Габриель.
Не называть же виноградники «Слезы ангела», в самом деле? И уж тем более Люку не стоит знать, что она все же назвала так самую первую бочку вина и то вино до сих пор остается лучшим.
— Открой обе, — распорядилась Габриель.
Скорее всего, Люку захочется их сравнить и получить хотя бы приблизительное представление о том, что производит Раф.
— Почему вы решили остановиться на традиционных пробках, а не на закручивающихся? — поинтересовался он, беря штопор.
— Именно потому, что они традиционные. Начиная свой бизнес, Раф имел точное представление о том, кому он будет продавать вино, а такие люди вряд ли оценят закручивающиеся пробки.
Люк достал бокалы, и, пользуясь тем, что он несколько секунд стоял к ней спиной, Габриель позволила себе, не таясь, смотреть на него с желанием и тоской. Кроме того, она очень волновалась, так как мнение Люка было для нее важно. Если вино ему не понравится, она будет просто раздавлена.
Наконец вино было открыто. Люк разлил его в три бокала. Взяв один в руки, он несколько секунд его разглядывал.
— Хороший цвет.
По мнению Габриель, цвет был не просто хороший, а потрясающий, но она ничего не сказала. Затаив дыхание, она ждала дальнейшей оценки. Прошло еще десять томительных секунд.
— Симона, хочешь попробовать? — предложила Габриель.
Подруга подошла неохотно.
— Лучше бы мне не знать, кто делал это вино, — пробормотала она.
— Зато я буду чувствовать себя намного увереннее, — возразила Габи. — Забудь, кто его делал, и попробуй. Все что от тебя требуется, — это просто сказать «м-м-м, ничего», или «приятный вкус», или что- нибудь в этом роде.
Люк поднес бокал к носу.
— Букет немного… — начал он.
— Немного — что? — немедленно спросила она.
— Интересный букет.
Ей показалось или Люк действительно усмехнулся, прекрасно понимая, в каком напряжении она пребывает в данную минуту?
— Приятные ягодные нотки, — заметила Симона, отпив небольшой глоток.
Люк последовал примеру сестры:
— Легкий аромат абрикоса. В самом деле, вкус необычный.
— О боже, Люк! — не выдержала Габриель. — Можешь ты сказать что-нибудь определенное или ты хочешь, чтобы я скончалась на месте от волнения?
Люк улыбнулся ей поверх бокала, но в его глазах зажегся дьявольский огонь.
— Терпение, мой ангел, это добродетель. Как ты знаешь, виноделие — мой бизнес, а к бизнесу я подхожу серьезно. И потом, дегустация — дело долгое и тонкое, требующее вдумчивого подхода и
