Одержимая

заглушила мотор. Звякнуло стекло, как будто что-то разбилось.

Сработала сигнализация, монотонный звук сначала раздавался тихо, но потом стал нарастать, готовясь перейти в протяжный вопль. Мотоцикл ехал с такой большой скоростью, что мотор все еще шумел, а назойливая сигнализация всего лишь свидетельствовала о безотлагательности дела. Опустив подножку, я стянула шлем и проверила, снят ли «бенелли» с предохранителя. Прижала дробовик к груди. Пускать его в дело я не собиралась, только если не останется другого выхода. В доме пахло людьми: одну женщину с широко открытым ртом я заметила на кухне.

Засунув руку под куртку, я выправила рубашку из джинсов. Один из амулетов Молли упал на влажную перчатку. Даже сквозь нее заряженный сгусток колдовской силы обдавал руки жаром. Я держала амулеты ближе к телу, чтобы заклинание, призванное защищать меня, вновь набрало былую мощность. Теперь амулеты, как и «бенелли», были заряжены и стояли на предохранителе. Мотор наконец-то затих. Я заправила рубашку и повертела головой вокруг шеи, чтобы расслабить мышцы, напряженные за время долгой езды.

Взбежала по винтовой лестнице справа, ковер с высоким ворсом глушил осторожные звуки шагов. Капли дождя вихрем разлетались вокруг. Остро чувствовался запах выродка в обличье вампира. Сигнализация по-прежнему вопила.

На лестничную площадку выскочил Иммануэль, сын Лео, в облаке серебряного света — превращение было в самом разгаре. За секунду я успела разглядеть стильные брюки, голые ноги, выпущенную и расстегнутую рубашку и голую грудь. Я поднялась на площадку. Вытащила кол. Сирена визжала на пределе своих возможностей.

Он с силой выпростал лапу, разрезав когтями воздух одним молниеносным движением. Я увернулась, быстро наклонив голову. Наметив точку на его груди, скользнула вперед под лапу, защищавшую корпус, и вонзила кол. С трудом он вошел под ребра.

Он отшатнулся. Я вытащила крест и приблизилась. От креста исходило лишь слабое мерцание. Иммануэль упал на высокий пьедестал. Статуя угрожающе зашаталась и повалилась. Мраморная статуя. На каменном пьедестале. Он взревел. Камень треснул. Статуя взорвалась, так и не ударившись об пол. Меня обсыпало мраморной пылью и шрапнелью осколков, сильно поцарапавших кожу. Иммануэль притягивал массу. Я всадила кол ему в самое сердце. Он умер бы, будь он скинуокером, обращенным вампиром…

«Не вампир, — сказала Пантера. — Скинуокер. Пожиратель печени. Занял место Иммануэля».

В одно мгновение я поняла то, что должна была осознать раньше. Намного раньше. Обычные приемы для убийства вампиров против него не подействуют, потому что он не вампир и никогда им не был. Никакой вурдалак не обращал скинуокера в себе подобного и не сделал его членом кровной семьи. Если бы Иммануэль сделал это, Лео непременно уловил и разгадал бы запах моей крови. Нет, это скинуокер сожрал печень вампа и занял его место, перенял его запах. Он сожрал Иммануэля, сына Лео, и занял его место. Холл наполнился удушающим зловонием.

Пыль статуи осела. Мраморный пьедестал разлетелся вдребезги. Выродок, он же скинуокер, продолжал притягивать массу. Прорываясь сквозь шторм каменных снарядов, я попятилась назад. Иммануэль бил наотмашь одной гигантской лапой. Разрывая полностью выпущенными когтями кожаную куртку. Я захлебнулась собственным криком.

— Замри! — Слово разнеслось по дому мощным эхом. С колдовской мощью. С силой и решимостью, заставившей стену заходить ходуном и покрыться рябью. Она обрушилась на меня, больно пронзая тысячью раскаленных иголок. Я не могла дышать. Покачнулась. Рухнула на пол и отскочила, не в состоянии пошевелить и пальцем, замерла.

Замер и Иммануэль, стоя на одном колене с занесенной для решающего удара лапой. Тут до меня дошло, что приказ последовал не от него. Сигнализация смолкла. Замигал свет. В конце коридора стоял человек — его лицо я не смогла разглядеть, — неподвижный, охваченный паникой. На застланной ковром лестнице послышались мягкие шаги. Я вспомнила о машинах, которые обогнала по пути сюда, и о людях, сидевших внутри. Черт! Оказывается, боевой отряд был на подступах к дому, когда я появилась здесь. Колдуны.

— Замри! — снова скомандовал голос, на этот раз тише, ближе, закрепляя заклинание.

Внутри меня неистовствовала Пантера. Я удерживала ее, заглушая ее стремление вырваться. Сражаться.

Руки горели от жары и электрических разрядов. Мне и раньше доводилось получать колдовские удары. Так я на собственном опыте поняла, что, если сопротивляться, будет еще хуже. Я перестала пытаться противостоять заклинанию, ослабила хватку. Раскинула руки. Перестала напрягать мышцы. «Бенелли» тихо стукнулся о ковер. Амулет лежал в моей раскрытой ладони.

— Замри! — Сила слова поплыла по воздуху, словно серебряный свет.

Выродок-скинуокер стал медленно опускаться на пол, сопротивляясь приказу. Тело, поддерживаемое собственной кинетической энергией, понемногу оседало вниз. Я обвела глазами холл. О том, чтобы пошевелиться, не могло быть и речи — тело не слушалось. Даже вздохнуть полной грудью не получалось — приходилось тихонько втягивать воздух. Состояние — хуже не придумаешь. Но, по крайней мере, выродку тоже пришлось несладко. Ни он, ни я даже шелохнуться не могли, несмотря на усилия воли. Шаги приблизились. За ними последовали другие. Сначала шел один, за ним, вероятно, еще двое.

— Замри! — скомандовали они в унисон.

Это было больше чем просто набор букв, сложенных в два слога. На нас действовало хитроумное заклинание, всеобъемлющее и универсальное слово. То, что предначертано судьбой и облечено в словесную оболочку магической формулы. То, что блокирует любую кинетическую энергию в заданном радиусе, кроме энергии самого колдуна. Что ж, заклинание подействовало. Я лежала на полу, стараясь расслабиться, не оставляя отчаянных попыток восстановить дыхание. Вокруг меня все мерцало, ослепительно и резко, эффект усиливался благодаря действию магии. Возле упыря свечение было особенно ярким: чем больше он усердствовал в борьбе против повергнувших его сил, тем плотнее и гуще становились серебряные потоки энергии вокруг него.

Колдун появился в поле зрения. Антуан. За ним шла женщина, которую я видела на тайной встрече в клубе «Ройял Моджо Блюз Компани». Она двигалась легко, но медленно, как человек. Женщина остановилась на лестничной площадке, ее длинная юбка развевалась. Антуан стоял перед ней, волосы убраны назад. Лицо выражало любопытство. На нем были кроссовки, рубашка с расстегнутыми верхними пуговицами и потертые джинсы. На ремне болталось с полдесятка чертовски острых клинков со стальными и нефритовыми рукоятками. Его кухонные ножи. Хотелось захихикать, но дыхания не хватало. По краям обзор затемнялся — верный признак нехватки кислорода. Мне нужен воздух. Срочно. Бросила быстрый взгляд на пожирателя печени: лицо мертвенно-бледное, глаза синевато-багровые.

Приближаясь к выродку, не успевшему расстаться с красивым лицом сына Лео, Антуан вытащил нож. Подобно стенам, подернутым рябью после заклинаний Антуана и сдерживаемым потокам энергии вокруг, его тело колебалось и казалось слегка размытым. Упырь вымотался. Изнемогая от усталости, он уже не мог совладать с положением дел и самим собой, он терял резкость. Зловоние усилилось. Голова поплыла и теперь представляла собой причудливую смесь человека и тигра; пестро расцвеченная шерсть медного, оливкового, тусклого и рыжевато-коричневого оттенков лоскутным одеялом покрывала нездоровую, желтоватую кожу с гнойниками. Волосы из светло-русых превратились сначала в невыразительные темно- пепельные, а потом и вовсе почернели и стали перемежаться с клочками шерсти. Тело — змея в его костях — явно рвалось обратно в обличье чироки, пыталось найти изначальную форму, но упорство и страх толкали его на принятие других личин.

Кожа темнела, светлела. Волосы удлинились и обрели иссиня-черный оттенок. Цвет глаз тоже сменился: от дремуче-темного, казавшегося черным, до более умеренного желтоватого тона. Стали похожи на мои. Лежа, я видела, как он, упав на колени, устремил на меня свой взор так хорошо знакомых глаз. И снова вспыхнуло озарение. Он видел сидевшую внутри меня Пантеру, готовую в любую секунду вырваться наружу. Он зашипел. Дыхание неровное и сиплое.

Антуан пробирался сквозь дрожавшие в воздухе кинетические энергии. Он присел рядом с лже- Иммануэлем, одно колено опустилось на ковер рядом с моим лицом, так что мне стало видно потрепанный