Одержимая

Вытерлась пушистым полотенцем, развесила одежду и оставила ее стекать. Большая часть моего гардероба находилась здесь же. Зазвонил телефон. Посмотрела на номер и ответила, продолжая одеваться:

— Я жива.

— Могла бы и позвонить, — сказала Молли обиженно. По голосу я поняла, что она чем-то расстроена и плачет. — Позвони, когда сможешь. — Она положила трубку.

Я собрала вещи, прекрасно понимая, как много мне еще предстоит сделать, прежде чем я окажусь в безопасности. Если не получится выполнить все вовремя, до того как Лео пронюхает, что случилось, и примчится сюда разъяренный, надо будет бежать. Я съела миску овсянки, прикончив большую коробку и остатки сахара и молока. Дрожать я перестала, но по-прежнему чувствовала странную слабость внутри. Возможно, это и было горе. Я затолкала его поглубже и заперла. Если выживу, обязательно найду время разобраться с переполнявшими меня эмоциями.

Как только смогла взять себя в руки, набрала Громилу.

— Где ты, Йеллоурок? — спросил он вместо приветствия.

— Дома. Ты у Лео?

— Да. На лестнице на второй этаж, стою в луже из гнилья и грязи. Почему Антуан мертв? А женщина? Ты убила их? А это еще что такое?

— Это и убило Антуана, а я убила чудовище. Там все, что осталось от выродка. И, Гро… Джордж, — поправилась я. После некоторых колебаний продолжила, выбрав интонацию помягче: — Взгляни на другую половину. Упырь маскировался под Иммануэля. Я почти уверена, он… прикончил сына Лео и занял его место.

Громила тяжело задышал, начал было говорить, но сразу замолк. Сделал вдох, переваривая услышанное. Я не произнесла ни слова, давая ему возможность все обдумать. Спустя некоторое время, которое, казалось, длилось вечность, он спросил:

— А где тело? Отлично. Прямо в яблочко.

— Думаю… — Ну что, рассказать ему про скинуокеров? Или все-таки нет? Наверное, не стоит, учитывая, что об их существовании никто, кроме нас с мертвым чудовищем, не догадывался. — …Он сожрал его. Так же как тела других жертв. Это был не Иммануэль.

— Что тогда? — Он явно не тратил понапрасну время на бессмысленные вопросы.

А мне пришлось искать обходной путь к правде.

— Он пытался принять форму саблезубого тигра или кого-то в этом роде. Форму Иммануэля. И черноволосого человека. Я убила его прежде, чем он смог порешить меня. Вероятно, Иммануэль погиб уже довольно давно. — Сведений масса, но вопрос так и остался без ответа. Надеялась, что он не заметит.

— Несколько недель назад? Месяцев? — настаивал он.

— Лет, — сказала я мягко и нежно, прекрасно понимая, что выливаю на него слишком много плохих новостей. — Возможно, десятилетий. Он умирал, Громила. — Я пыталась найти способ рассказать ему, как все происходило на самом деле, не выдав вместе с тем свою собственную двойную природу. — Не знаю, как он умудрился занять место Иммануэля, но, по всей видимости, его генетическое строение пошло вразрез с вампирским, и уже давно. Вот почему ему требовалось столько крови и белка. Только напившись и наевшись досыта, он выглядел и пах как Иммануэль. — «Вот почему от него так часто несло тухлятиной», — подумала я. — За последние недели его запросы выросли. И когда магистр клана Арсено вернулся в Штаты, чудовище взяло его в плен. Он выпил из него почти всю кровь до последней капли. Заставлял Грегуара подписывать финансовые документы, использовал средства клана для покупки земли…. Не знаю, что именно он замышлял. Например, свергнуть магистра города. — «Чтобы сосать кровь у местных вампиров, когда ему вздумается. Возможно и так…»

Громила не откликнулся на мои наблюдения, и я продолжала:

— Он заковал всех остальных членов клана Арсено в серебряные кандалы и держал их под замком в собственном доме. — Я замолчала. — Передай Лео, что нужно найти и освободить Грегуара. И найти кровных слуг клана Арсено. Их тоже нужно спасать, если кто-то остался в живых.

— Он что, какой-то оборотень? — спросил Громила.

— Вряд ли, — ответила я. Не соврала. Но и правды не сказала.

— И не боялся серебра?

Я вспомнила мерзкий запах горелого мяса в тот раз, когда я выследила его на рассвете на земле Эгги. Он перенял некоторые свойства вампира, так же как во мне появилось что-то от Пантеры. Черная магия. Я совершала те же темные и мрачные обряды, что и пожиратель печени. Я вдохнула и ответила:

— Он мог дотрагиваться до серебра. Пить кровь. И хотя он, как и вампиры, не выносил солнца, вурдалаком он не был. Только притворялся им.

— Я не… Я не верю в это, — сказал Громила.

— Думаю, в его комнате ты найдешь кое-какие… назовем это фетишами. Кости ног, черепа, всякие большие предметы и амулеты поменьше вроде зубов или безделушек, оставшихся от жертв. Кости он использовал, чтобы принимать разные обличья. — Я услышала шаги, как будто он хлюпал по липкой крови и ошметкам в коридоре дома Лео. Звук на фоне изменился, — вероятно, Громила перешел в комнату поменьше. Потом раздался шум: в вещах рылись, передвигая и роняя их. Он обыскивал комнату, наплевав на порядок и осторожность.

— Здесь есть череп. На верхней полке шкафа. Да. И… похоже на бедренные кости. Тут еще какие- то… Не человеческие.

— Череп, вероятно, принадлежит Иммануэлю, — заметила я как можно мягче. — Лео сможет хоть что-то предать земле.

Джордж выругался, голос у него сломался. Донеслись крики Лео, звенящие властные распоряжения.

— Продолжим позже, если я останусь в живых, — сказал Громила, вторя моим собственным тревогам.

— Созови Совет вампиров. Я могу отчитаться перед ним до рассвета, пока история не обросла небылицами. Я должна позвонить в полицию. Рассказать им, что произошло.

— Да, конечно. — Телефон щелкнул, на экране высветилась надпись: «Звонок прерван».

Следующий разговор — с Джоди — вращался вокруг тех же тем, с небольшими вариациями. Красной строкой проходил один и тот же вопрос: «Почему ты мне не позвонила?» Когда она перебила меня в третий раз, я ответила:

— Джоди, я не работаю на тебя. Поэтому не позвонила. Смирись с этим.

Слышно было, что она подавилась.

— Я еду туда, — отрапортовала она, вновь обретя дар речи.

— К Лео?! — вскрикнула я. — Ты совсем рехнулась? Тебе раньше приходилось иметь дело с обезумевшим вампиром, который рвет и мечет от ярости? Его сын мертв. Ни о чем другом он думать не в состоянии. Он убит горем, раздавлен. Так чувствовал бы себя любой другой человек на его месте. Пораскинь мозгами. Он слетел с катушек, а тут появляешься ты. Да он открутит тебе голову и высосет всю кровь до последней капли. Никому, кроме Джорджа, наверное, несдобровать. Как только ты там нарисуешься — пиши пропало. Так что держись подальше.

Помедлив секунду, она промычала в знак согласия.

— Не нравишься ты мне, Йеллоурок.

— Взаимно, — сказала я, улыбаясь. — Вероятно, мне придется до рассвета предстать перед Советом вампиров. Хочешь присоединиться?

— Правда? — Ее голос сделался чуть радостнее. Интересно, скольким легавым доводилось видеть сразу всех членов Совета вампиров в одном месте, не говоря уже о том, чтобы наблюдать их в действии? — Дай мне знать, где и когда. Я приеду.

Я захлопнула крышку мобильного. Вот так у меня и появилась новая лучшая подружка в полиции. Кто бы мог подумать!

Повернув на круговую подъездную аллею, я сбавила скорость. Медленно проехала мимо черных и блестящих лимузинов. Некоторые были массивные и грузные, днищем почти касающиеся земли, — сразу понятно, что бронированные. Водитель каждого автомобиля осматривал меня с ног до головы и провожал