бедняжка умоляла вас не распускать руки. Отправляйтесь, а не то прикажу солдатам выпотрошить вас прямо у нее на глазах. Прочь!
Солдат шагнул вперед, но Голгат сказал:
— Не обращай внимания. Главное, нам известно, где твоя жена. Некоторым неведома благодарность. Мы отыграемся рано или поздно. Такие люди, как он, тоже от неприятностей не застрахованы.
Голгат с Солдатом вернулись к лагерю принца. Друзья прибыли уже к вечеру. Солнце тонуло за темно- рыжими дюнами, окрашивая воздух золотом. Паладан сидел у входа в шелковый шатер, ему прислуживала Лайана. Однако не успели путники подойти к принцу, как что-то неладное стало происходить в небе. Принц вскочил на ноги и отбежал от шатра на несколько шагов, а потом вновь поднял вверх испуганный взгляд.
— Смотри, — закричал Солдат, указывая пальцем на кружащее над головами животное, — самец крылатого льва!
Зверь кружил над головой принца. Темная грива развевалась на ветру, мех шел рябью от потоков воздуха, создаваемых его крыльями. На морде застыло выражение предельной ярости. Без всякого сомнения, бестия была исполнена ненависти к принцу. Крылатый лев сложил крылья и, подобно ястребу, камнем бросился вниз. Он спикировал прямо на принца, пытаясь схватить его когтями. Принц подался в сторону и присел. Он пронзительно кричал, призывая на помощь. Хлопая огромными крыльями, лев взмыл вверх, развернулся и вновь начал пикировать. Голгат сказал:
— Я, кажется, понял, что происходит. Это приятель той крылатой львицы, которую принц застрелил из арбалета. Зверь прилетел, чтобы отомстить.
Вся армия высыпала из шатров. Воины стояли в сгущающихся сумерках словно зачарованные и безмолвно смотрели, как крылатый лев нападает на их принца. Никто не шелохнулся, чтобы помочь своему господину. Солдаты стояли, разинув рты, кто-то показывал пальцем, но большинство не в силах были пошевелиться и только в ужасе наблюдали за разворачивающимся перед ними действом.
— Помогите! — пронзительно кричал принц, распластавшись на земле и обхватив руками голову. — Спасите!
Разгневанный лев спикировал на тело Паладана и полоснул его когтями, вырвав из головы пук золотого пуха.
— Аи! Больно! У меня кровь!
Никто не знал, что делать. Один или два лучника пускали стрелы в безумно кружащего льва, но безнадежно промахивались. Это была не та несчастная львица, что медленно летела по прямой. Крылья разъяренного самца были в два раза сильнее, чем у его незадачливой спутницы жизни. Он неистово маневрировал в небе, и в него практически невозможно было попасть. За то время, которое требовалось на полет стрелы, лев уходил в сторону. Даже лучший лучник страны не смог бы подстрелить зверя, кроме как по счастливой случайности. И когда казалось, что принцу грозит неминуемая смерть, из шатра вышла Лайана. В руке она держала длинный пастуший кнут. Не задумываясь о своей собственной безопасности, девушка твердо встала рядом со скорчившимся на земле принцем. Она стояла, смелая и восхитительная, в лучах заходящего солнца, и щелкала длинным кнутом перед самым носом пикирующего зверя. От резких звуков лев терял ориентацию.
Хищник был сбит с толку. Три или четыре раза подряд он подныривал в воздухе, пытаясь напасть на женщину, которая, широко расставив ноги, крепко стояла на земле. Каждый раз, когда лев опускался, Лайана ловко щелкала кнутом над самой головой зверя, даже не касаясь его, но заставляя менять направление. Некоторое время лев продолжал атаковать, но, когда стало уже совсем темно, отступился и направился в звездную высь. Люди смотрели на парящий на фоне луны силуэт и гадали, вернется ли он.
Солдат немедленно подошел к жене.
— Здорово придумала. Ты очень храбрая.
— Нужно было хоть что-то предпринять.
— И ты решила взять это на себя. — Солдат подхватил Лайану на руки и поцеловал. Девушка несколько смущенно поцеловала его в ответ. Она сомневалась, имеет ли она право обнимать этого человека — незнакомца, который всего несколько дней назад вошел в ее жизнь. Но ей было приятно лежать в крепких объятиях, и она не стала сопротивляться. В груди Лайаны потеплело — такого чувства она не испытывала уже очень давно. Ей нравилось, как пахнет его кожа, причем его запах был до странного знакомым. Лайана предавалась неге.
Принц Паладан неловко поднялся на ноги, ощупывая ссадину на голове — там, где волосы были вырваны с корнем. Он с тревогой обнаружил на пальцах кровь.
— Ну хватит, — резко сказал принц, отряхиваясь. — Девчонка, быстро в мой шатер. Сбегай принеси бальзам или какую-нибудь лечебную мазь. Что, не видишь — я ранен. Только о себе думаешь, растяпа!
— Все, — прорычал Солдат, — с меня достаточно. Это моя жена. И тот факт, что она обо всем забыла, ничего не меняет. Мы уходим. Прямо сейчас.
— Нет, никто не уходит. Я сейчас… Аи!
Солдат подошел к обидчику, вытащил его собственный меч и вонзил меч в ногу принца, пришпилив его к земле. Паладан заверещал, как перепуганная лесным пожаром обезьянка. Бессмертные сгрудились и двинулись вперед, на защиту господина, но Солдат, схватив Лайану за руку, огромными шагами скрылся вместе с женой в темноте. Голгат поспешил следом, готовый прикрывать их отступление.
Принц продолжал громко кричать нечто нечленораздельное, требуя предать Солдата смерти. Воины кинулись за удаляющейся троицей, которая торопливо взбиралась на хребет. За ним открывался оазис султана. Воины принца рекой вылились из лагеря, они торопливо взбирались по песчаной дюне. Казалось, беглецов нагонят, не успеют они и полмили пройти.
Так и случилось бы, если бы не одно обстоятельство. По другую сторону дюны к гребню взбиралась другая армия — армия султана. Они шли войной на принца Паладана.
В отсутствие Солдата и Голгата султан долго сидел, снедаемый ревностью, а Лунна Лебяжья Шейка всхлипывала не переставая и требовала, чтобы ее пустили к принцу, ни на миг не сомневаясь, что он — ее вторая половина. Наконец злоба пышнотелого султана перелилась через край. Загудели рожки, забили барабаны, на равнине перед оазисом собралась армия. Воины были в некотором замешательстве — дело шло к ночи, и вдруг они должны совершить боевую вылазку. Бессмыслица какая-то.
Старшие офицеры настоятельно рекомендовали султану не предпринимать наступления ночью, мотивируя это тем, что в темноте сильно снижается видимость и подчас две роты одного полка сражаются между собой. Уже известны случаи, когда битва заканчивалась тем, что армия побеждала сама себя. Но султан был непреклонен. Он не мог ждать до утра, ему хотелось покончить с этим златовласым шутом немедленно. Принц околдовал возлюбленную Лунну и поплатится за это. Султан не готов смириться с тем, что его жена плачет по другому мужчине. Ни за что. Его армия нападет сегодня же. Они воспользуются эффектом неожиданности.
Он не будет высылать ни послов, ни герольдов. Враг ничего не должен знать о готовящейся войне.
— Никого не посылаем, никакого предупреждения. Бить без пощады, пленных не брать, — заявил решительно настроенный султан. — Перережем их в постелях, они даже не поймут за что. Принц горько пожалеет, что сделал меня рогоносцем. Я вырву его сердце, вытащу его через рот и насажу на свое копье. Заниматься любовью с моей женой?! — Султан едва не захлебнулся от ярости.
— Но он меня и пальцем не коснулся, — заплакала Лунна. — Даже не посмотрел на меня ни разу. Сказал, что я чистенькая и гладкая и на вид ничего, но ему не нужна…
От этих слов султан разъярился еще сильнее. Его жена, самая прекрасная женщина в мире, с презрением отвергнута каким-то высокомерным мальчишкой, который и шматка грязи на ее сандалиях не стоит!
— Бейте в цимбалы! — кричал султан, выхватывая свою кривую саблю. Множество рук тем временем подхватили его и водрузили в седло белого боевого коня. — Раскручивайте трещотки! Мы выступаем!
Далеко идти не пришлось. По пути армии султана встретились Солдат с Лайаной и Голгатом, которые спускались навстречу по склону огромной дюны. Лучники тут же открыли огонь по тем, кто преследовал беглецов. Попав под град стрел, солдаты принца быстро сообразили, что на них напали. Кое-кто повернулся и побежал обратно в лагерь, с губ их слетал призыв хватать оружие. Многие падали, зарубленные насмерть,
