свиток пергамента, напоминающий тот, что был в руках у клерка.
Наконец Солдата со Спэггом отпустили, и они смогли войти в столицу Бхантана, которая носила то же название, что и страна, и отправиться на поиски Утеллены.
Утомившись от долгого пути, они первым делом отправились на постоялый двор, где каждому вручили полотенце, кусок щелочного мыла, жбан с водой и указали на две из двадцати аккуратно застеленных белым бельем кроватей.
— По одному на угол, — распорядилась слуга, молодая женщина, — на противоположных сторонах.
— Чтобы комнату уравновесить? — поинтересовался Солдат.
— Вы смеетесь над нашими обычаями? — недружелюбно спросила служанка. — Потому что если вы и впрямь…
— Я бы не посмел.
Бхантанская горничная приняла горделивую позу.
— Традиции, протокол, этикет — три кита, на которых зиждется порядок. Там, где нет порядка, наступает хаос. Мы, бхантанцы, никогда не путаемся, потому что каждый из нас знает, кто он и что ему делать в непредвиденном случае. У нас не бывает кризисов.
— Поговаривают другое, — сказал Спэгг. — Что там у вас за проблемы с принцами, которых вы недавно возвели на трон?
Служанка прикрыла глаза.
— Временно у нас…
— Некоторая неразбериха? — закончил за нее Солдат.
Служанка снова прикрыла глаза, стараясь сохранить душевное равновесие, и оставила гостей любоваться незамысловатой красотой их временных апартаментов.
Комната была и впрямь прелестна. Низкие потолки, стены из толстенных непокрытых бревен, изразцы на полу, небольшие окошки. Повсюду царила безупречная чистота: ни единой пылинки или паутинки, ни одной мертвой мухи на подоконниках. Кровати были аккуратно застелены большими, свисающими по сторонам покрывалами, накрахмаленные белые простыни туго натянуты, точь-в-точь кожа на барабане, круглые подушки на совесть взбиты.
— Добро пожаловать в королевство чистоты, — пробормотал Спэгг. — Один вопросик: куда здесь сплевывать?
— И не думай, если жить не надоело, — сказал Солдат и завалился на кровать прямо в одежде и обуви. — Тебе не мешало бы научиться вести себя в гостях.
— Ах какие нежности!
— Спэгг, отправляйся в другой конец комнаты. Поспеши, путь неблизок. Я занимаю этот угол.
— С тебя станется. — Спэгг нехотя потащился через длинную комнату, где на порядочном расстоянии от Солдатова угла обнаружил свою кровать.
Позднее, когда постояльцы поели и отдохнули, вошел слуга и сообщил, что за дверью ожидает Утеллена. Солдат поспешил ей навстречу.
— Утеллена! — воскликнул он, хватая ее за руки. — Ты по-прежнему хороша, как девица!
— Врунишка, — сказала женщина, и лицо ее озарилось мимолетной улыбкой.
Конечно, время на ней отразилось: в волосах появились седые прядки, под глазами залегли морщинки — следствие забот и беспокойства за родимое дитя. Однако лицо было румяным, а не бледным и изможденным, как раньше, к тому же теперь она казалась полнее. По правде говоря, со зрелостью к Утеллене пришла иная красота — та разновидность прелести, при виде которой пожившие мужчины вздыхают об упущенных возможностях.
Солдат смотрел на Утеллену, держал в ладонях ее мягкие руки, и сердце в который раз разрывалось на части. Он любил свою жену, любил всей душой, но в присутствии Утеллены ему приходилось постоянно напоминать себе об этом. Эта женщина была ему очень дорога. До сих пор они не сошлись лишь потому, что подавляли естественное влечение друг к другу. Если бы вдруг они пошли на поводу у желаний, данных человеку самой природой, оба давно стали бы клятвопреступниками.
— Где мальчик?
— Ему дали имя. Его зовут ИксонноскИ.
— Великолепный перевертыш, — с удовлетворением заметила проходившая мимо слуга-бхантанка. — Как удивительно симметричен мир чародеев!
— И он уже давно не мальчик, — продолжила Утеллена с улыбкой. — Ему восемнадцать. Скоро вы увидитесь. Вы приехали, чтобы забрать нас в Гутрум?
— В общем-то да. Однако нам потребуется сопровождение. Как полагаешь, бхантанцы выделят сопровождающего?
— Не сомневаюсь.
Солдат заметил плетеную корзинку, которую Утеллена держала на руке.
— А что у тебя там?
Она улыбнулась.
— Фрукты. Так заведено. Подарок другу по случаю встречи. Я купила их на гоблинском рынке.
— Я рад, что ты считаешь меня другом.
С противоположного конца комнаты добрался Спэгг.
— Еда? Хм-м-м… Я бы предпочел жареную свиную ногу, но фрукты тоже сгодятся.
Все трое уселись к столу.
В корзинке лежала айва, терпкие ягоды терна, черника, подрумяненные солнцем тутовые ягоды, ежевика, сладкие персики, барбарис, крыжовник, ярко-красная вишня, мушмула, слива и яблоки. Ели, обливаясь соком. Солдат чувствовал, что плоды дарят ему силу, словно по жилам потек солнечный свет. Утеллена рассказала, что такие сочные и душистые ягоды собирают только гоблины Черного леса.
— Нам на пути тоже попалась шайка гоблинов, — пробормотал Спэгг. — Ничего они не умеют, кроме как грабить.
— Гоблины разные. Всякие встречаются, как и у смертных, — объяснила Утеллена.
— Славное угощение! — сказал Солдат, потрясенный разнообразием содержимого корзины. — И это все на троих? А как же Икс… м-м-м…
— ИксонноскИ? Он ушел в лес, за город.
Солдат поднял на нее полный тревоги взгляд.
— Надо найти его, — воскликнул он, вскакивая с места. — Я еще не сказал тебе, зачем мы сюда приехали. ХуллуХ умер. Твой сын избран следующим Королем магов. Возможно, ему угрожает опасность. Что ему надо в лесу?
— Он практикуется в волшебстве… Но нет же, не может быть, чтобы выбрали его, — сказала потрясенная Утеллена, — Мальчик еще не готов к подобным вещам, он только начал познавать себя. Ему надо подрасти, набраться ума-разума. Наверняка есть какой-нибудь другой чародей, постарше и помудрее, который больше заслуживает подобной чести,
— ХуллуХ изъявил свою последнюю волю: следующим Королем магов будет сын женщины по имени Утеллена. Но почему ты плачешь? Ведь не только из-за того, что сын молод и неопытен? Есть иная причина?
Утеллена с трудом выдавила из себя слова:
— Я потеряю его.
— Потеряешь его? — пробормотал Спэгг, который терпеть не мог женских слез. — Ты никак не потеряешь его. Любой знает, где живет Король магов — в горах Священной Семерки.
Плачущая мать обратила на Спэгга полный отчаяния взгляд:
— Когда мой сын станет Королем магов, он перестанет для меня существовать. Зачем нужна мать самому могущественному колдуну? Я не смогу больше с ним видеться, — Она умолкла и снова принялась всхлипывать. — Ему всего восемнадцать, Я не хочу, чтобы он ушел в иной мир.
Спэгг, которому не ведомо было ни сочувствие, ни сострадание, воскликнул:
— Да что ты! Волшебники живут лет по семьсот, так ведь? Ты окочуришься задолго до того, как настанет его черед, уж поверь мне,
— Утеллена не хочет, чтобы он жил другой жизнью, в другом мире, — пояснил Солдат. — Слушай, Спэгг,
