Она застыла.
— Что там написано?
Он смотрел на нее, не отрывая взгляда.
— Там написано, как мне жаль, что я невольно огорчил тебя, но что я понимаю, какой это шок и что тебе нужно время прийти в себя и все обдумать. Там также написано, что я пробуду в Шелдейл-хаусе еще несколько дней, а затем вернусь в Лондон и ты сможешь связаться со мной, когда захочешь.
Эмма облегченно вздохнула.
— А там написано, чего ты хочешь от меня?
Мгновение он колебался, потом отрицательно покачал головой, все еще не отводя от нее взгляда.
— Я не вправе что-либо от тебя требовать.
— Наши желания не всегда совпадают с тем, на что мы имеем право.
— Я всегда это знал.
— Брайс, — Эмма запнулась, — той ночью, когда ты мне сказал, что должен кое-что объяснить перед тем, как мы... — Она не могла закончить, слова замерли у нее на губах, и девушка криво улыбнулась. — Ты имел виду только это, да? Или у тебя существует какая-то другая тайна, помимо той, которая уже открыта?
Он тихо рассмеялся и посмотрел ей в глаза:
— Я имел в виду только это.
— Ты ведь не... я не думаю, что ты, — она лукаво улыбнулась, — наследник трона или что-нибудь в этом роде?
— Нет, просто граф Паллизер.
— Ну что же, этого достаточно. — Она улыбнулась. — Это обстоятельство несколько меняет наши с тобой отношения.
— Я понимаю.
Она вздохнула.
— Я имею в виду, что ты должен, по крайней мере, дать мне свой адрес.
Он посмотрел на нее с удивлением.
— То есть?
— Тебе придется дать мне твой настоящий адрес. Я же не могу больше переписываться с Джоном Торнхиллом, правда? Это теперь будет незаконно.
— Ты снова хочешь переписываться?
Она кивнула.
— Так, значит, ты прощаешь меня? И мы сохраним ним ваши отношения?
Девушка очень осторожно подбирала слова.
— Я немного удивлена. Конечно, да. — Она тепло улыбнулась. — В то же время я немного разочарована, что ты не нашел подходящего момента, чтобы сказать мне обо всем немного раньше. А то я в это время называла тебя Джоном. Но... я не хочу терять тебя, особенно в таких обстоятельствах, которые могут для меня больше никогда не повториться.
Он улыбнулся и подошел к ней.
— А ты не передумаешь через некоторое время и не скажешь что-нибудь совсем противоположное?
Она энергично покачала головой.
— Мне здесь осталось совсем немного дней, и я не хотела бы провести их, играя в нечестные игры.
Он ладонями взял ее лицо и быстро поцеловал в губы.
— Тогда упаковывай вещи, мы уезжаем.
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что если мы собираемся провести еще несколько дней вместе, то не должны проводить их в отеле.
— Почему?
— Потому что мы не должны останавливаться в таком месте, как это.
По мнению Эммы, место было совсем неплохим, однако она прекрасно осознавала, что взгляды у них вполне могут не совпадать.
— Так куда же ты хочешь, чтобы мы пошли?
— Куда угодно, куда ты хочешь. Почему бы не в Шелдейл-хаус?
Ее лицо осветилось воспоминанием о том бальном зале, перед окнами которого они танцевали.
— Правда? Мы можем остаться там?
Он кивнул.
— До тех пор, пока ты этого захочешь.
Она испытующе посмотрела на него.
— Конечно, я не особенно привыкла к такой роскоши, Но я попытаюсь привыкнуть.
— Попытайся.
— Это будет великолепно.
Она подошла к шкафу и стала собирать свою одежду.
— Мне всегда было интересно, как люди себя чувствуют в таких местах, как твой дом. Я, конечно, видела объявления об аренде подобных отелей и домов, но для меня они всегда были недоступны.
— Я думаю, ты не будешь разочарована.
— Думаю, не буду. — Она закрыла шкаф. — Как насчет вечеринки, которую твоя мама устраивает там? — Она почувствовала, как он застыл.
— Точно, а я ведь совсем забыл об этом. Ты хотела бы туда пойти? — немедленно спросил он, — Нет, это плохая идея.
Она повернулась к нему лицом.
— Почему?
Она вдруг почувствовала, что между ними словно выросла невидимая стена. Внезапно Брайс показался ей молодой версией старого графа, которого она себе мысленно нарисовала.
— Ну, все эти собрания не так уж интересны. Возможно, мы проведем время лучше, если вернемся назад в Лондон.
— Правда? А мне показалось, что эта вечеринка будет чем-то замечательным, раз она устраивается одним из знатных семейств Англии.
Его взгляд был непроницаемым.
— Это совсем не то, что ты думаешь. Ты помнишь барона и баронессу?
Эмма кивнула.
— Так вот, там будет множество людей, похожи на них.
— Люди строгих правил?
Оп пожал плечами, но ей показалось, что он сопротивляется скорее для вида.
— Очень строгих.
На нее подул ледяной ветерок.
— Так я не подойду им или они мне?
Мгновение он колебался, и, когда заговорил, было ясно, что он не собирается ее разубеждать.
— Понимаешь, все эти собрания, они всегда представляют собой соревнования в богатстве и могуществе. Это просто отвратительно. И я бы не хотел, чтобы ты была тому свидетельницей.
Итак, он стыдился брать ее с собой. Она понимала это. Сердце у нее упало, но спорить не имело смысла. Если он не хочет брать ее на вечеринку своих друзей и родственников, то, что она могла поделать?
Она тяжело вздохнула и попыталась говорить весело, но у нее это получилось не очень хорошо.
— Послушай. — Она положила свой чемодан на кровать и начала собирать вещи. — Почему бы нам и правда не вернуться в Лондон? Я закончила все дела, которые мне надо было сделать в Шелдейл-хаусе,
