Дот пошла оттаскивать Сильвию от холодильника, а Эдди повернулся ко мне.
— Останешься на стаканчик?
— Я с тобой не разговариваю, — ответила я. отворачиваясь.
— О женщины! — Он закатил глаза. — Что я натворил?
— Кроме того, что притворялся шовинистом? Саймон.
— Саймон? Ах да, страстный поклонник. А что с ним?
— Он прислал мне цветы!
— О боже, он прислал тебе цветы! Поверить не могу! Какая наглость! — Он воздел руки к небу. — Не пойму я тебя, Аннабел Льюис, женщины обычно жалуются, когда мужчины не присылают им цветы, а не наоборот.
— Зависит от того, кто именно присылает.
— Значит, цветы от Прилипалы Саймона не были приняты с благодарностью?
— Ты угадал.
Он пару секунд разглядывал меня, потом улыбнулся.
— Так ты останешься на рюмочку?
— Нет, у меня свидание. — С ведром крылышек в «КРС».
Его глаза сузились.
— Да и у меня все равно нет времени болтаться тут.
— Ах, вот как? — Я слегка оттаяла.
— Возможно, у меня тоже свидание.
— Надеюсь, это поинтереснее, чем коробки с едой и старый фильм.
Улыбка вернулась.
— Китайские закуски и просмотр «Бегущего по лезвию бритвы», — предложил он.
Я села на стул у стойки.
— Да, это не очень весело, можно и задержаться. Налей мне пива.
Почти весь следующий день я провалялась в постели.
Когда я проснулась, времени оставалось только на то, чтобы принять душ, перекусить и умчаться на работу. Я поплелась на кухню за соком. На холодильнике болталась записка от Ники.
Они с Амандой отправились в загул. Вне всякого сомнения, опять охотятся за Эдди, тралят бары в Сохо, а потом притащатся в «Лейзи Дейзи» и будут спотыкаться на танцполе в надежде, что он появится.
Так нечестно!
Я совсем не развлекаюсь.
Вчера после смены я провела остаток ночи в кустах у дома Эдди, поджидая ночных визитеров. Все утро я гонялась — безуспешно — за его безумным «порше» по шоссе М25, а теперь должна мгновенно одеться и отправиться обслуживать до раннего утра капризных посетителей.
Нет, этого не будет.
Мне нужна передышка.
Потому что больше никто обо мне не позаботится.
Я позвонила Бену, изобразив пациента тубдиспансера, и он посоветовал мне побольше спать, потом радостно (но, правда, с легким чувством вины) свернулась клубочком на диване с большой шоколадкой, пакетом чипсов со вкусом бекона, одеялом, бутылкой дешевого красного вина и древним слезливым фильмом. Еще я заказала по телефону большую пиццу с пепперони. острой говядиной и грибами.
Я смотрела как раз тот момент «Привидения», когда Патрик Суэйзи в последний раз целует плачущую Деми, слезы текли по моим щекам Ниагарским водопадом, и тут позвонили в дверь.
Пицца!
Я вскочила, запахнула свой потрепанный халат, утерла слезы, побежала в коридор и распахнула дверь, нащупывая в кармане двадцатку.
— Аннабел?
Я перестала рыться в карманах и подняла взгляд.
Эдди!
Я сглотнула, забыв, что у меня рот набит чипсами, и закашлялась.
—…Я просто хотел убедиться, что все в порядке. Бен сказал, что, судя по голосу, ты при смерти.
Да, все-таки нужно было становиться актрисой. Видимо, мой кашель и хрипение по телефону убедили Бена, что у меня последняя стадия чумы. Но сейчас я не играла. Острый край чипса впился мне в горло. Да, я мечтала о том, как меня обнимут крепкие мужские руки, но не думала, что первым близким контактом станет прием Хаймлиха[7]!
К счастью, я так хрипела и плевалась, что острые концы постепенно смягчились и проклятый кусок наконец провалился в желудок.
— Он был прав, — с озабоченным лицом Эдди взял меня за локоть и повел к дивану.
— Ты ужасно кашляешь… и ужасно выглядишь…
Правда? О боже! Я не хочу, чтобы он думал, что я ужасно выгляжу, он должен думать, что я великолепна, по меньшей мере.
Жаль, что у меня нет сменных голов на все случаи жизни. Не пришлось бы больше проводить долгие часы в попытке скопировать — безуспешно — макияж с обложки последнего «Вог». Просто залезаешь в шкаф, берешь подходящую голову, надеваешь и выглядишь на все сто. А еще можно было бы изобрести переводную косметику, наподобие временных татуировок. Накладываешь на лицо, трешь с обратной стороны монеткой и — вуаля, прекрасный перманентный макияж!
— Может, принести тебе чего-нибудь? Стакан воды? — Он огляделся, изучая планировку квартиры. — А может, у тебя есть микстура от кашля?
Только не это! Я не могу позволить ему шляться по квартире в поисках лекарств. А если он зайдет в мою комнату и заметит свои трусы на столбике кровати? Эта мысль спровоцировала новый приступ кашля.
К счастью, в своих изысканиях он не зашел дальше ванной и вскоре вернулся, надеясь отыскать подручные средства в гостиной.
Его глаза блеснули при виде полупустой бутылки вина.
— Лекарственное средство, — сказала я. усилием воли подавив кашель. — Кажется, только это и помогает мне обуздать приступы. — Я взяла бокал, сделала большой глоток и невинно улыбнулась.
Он изучал улики на столе. Скомканная темно-синяя обертка от молочного шоколада, полупустой пакет чипсов, початая коробка конфет. Ее я обнаружила на одной из полок в кухне, когда искала штопор, подарок очередного поклонника Ник, спрятанный подальше в свете новой диеты.
— Решила немного перекусить.
Он наверняка подумал, что я настоящая свинья.
Или сумасшедшая.
Это написано у него на лице.
Она точно больна. Психически. Интересно, как мне выбраться отсюда, не рискуя погибнуть медленной мучительной смертью?
Хотя я могу ошибаться.
Он не попытался проскользнуть к выходу, а улыбнулся мне.
Не делая больше замечаний по поводу моей так называемой болезни, он сел на диван наискосок от меня, я же тем временем пыталась рассмотреть свое отражение в чайной ложке, которую вытащила из ведра с вишневым мороженым.
— Симпатичная квартира.
— Друга.
— Ясно. — Улыбка пропала. — А он, значит, ушел и бросил тебя на произвол судьбы… Очень мило.
— У нее свидание. И между прочим, за мной приглядывает Элвис.
Элвис спал под столом, но, услышав свое имя, открыл один глаз, несколько раз стукнул хвостом и мгновенно заснул опять.
