— Кончай, Белл, не говори, что ты не заметила, как он на тебя смотрит.
— Он на всех так смотрит, он вообще большой шалун.
— Не знаю, на меня он так никогда не смотрел. Я бы заметила. — Аби бросила на Эдди томный взгляд, но он, не обращая на нее внимания, опять отвернулся к Бену.
— Ты только посмотри на эту спину! — У нее вырвался вздох страсти. — Только представь, как приятно вонзить в нее ногти! Ладно, хватит фантазий. — Она наконец соизволила подойти к клиенту, который давно уже подзывал ее. размахивая руками, как ветряная мельница.
Осчастливив его, она вернулась к прежней теме.
— Аннабел, тебе так повезло!
— Да? — без особого интереса переспросила я, продолжая наполнять стремительно пустеющий холодильник бутылками с пивом.
— Он опять смотрит.
— Аби, прекрати немедленно!
— Если не веришь, сама посмотри!
— Он на меня не смотрит. А если и смотрит, то только чтобы убедиться в моем профессионализме.
Я взглянула в ту сторону уголком глаза и убедилась, что она права и он действительно пялится. Прямо на меня. Он поймал мой взгляд и улыбнулся, как всегда, ужасно сексуально.
— Видишь, — торжествовала она, — а я что говорила? Хватит придуриваться, детка, теперь-то ты не будешь спорить?
Хорошо, я заметила, что он расположен очень дружелюбно, и не только из-за наших посиделок после работы, которые уже стали дурной привычкой.
Наши отношения развиваются.
Даже слишком.
Я видела его в деле. Он мастер флирта. Но то, что связывает нас, это явно не то легкое заигрывание, которое он позволяет себе с другими девушками. Я это чувствую. К сожалению, я не единственная, кто это заметил. Мы с Джеми встретились после работы, чтобы выпить кофе в кафе за углом, где подавали лучший на свете горячий шоколадный пирог.
Мы заказали по двойной порции, учитывая, что у нас позади был тяжелый рабочий день, и сели за столик у окна с видом на Темзу. День был ясный, но слишком прохладный, чтобы сидеть снаружи, для английского лета это в порядке вещей. Западный ветер гнал волны по реке и играл лодками, привязанными к причалу.
— Как дела на работе? — поинтересовался Джеми, с пугающей скоростью вгрызаясь в пирог.
— Нормально.
— Не смущает тебя постоянная близость Эдди?
— С ним все в порядке, меня смущает близость Аманды.
Еще два укуса, и внушительный кусок пирога исчез с тарелки Джеми. Никогда не видела, чтобы кто- нибудь ел так быстро, как он. за исключением разве что Элвиса. Он принялся за другой кусок, и на мгновение воцарилась тишина, но он не собирался сдаваться.
— Я видел, как ты смотришь на него.
— Дело в том, что Аманда мне платит именно за это. — Я подцепила на вилку шоколадный цветочек.
— Это понятно, но такое выражение на твоем лице я видел только однажды. Когда тебе в первый раз дали шоколадку.
— Ты помнишь это? А я и забыла. Но это все равно что быть наркоманом. — Я запихнула в рот еще кусок пирога. — Без этой пагубной страсти мир кажется бессмысленным.
— Вот именно, — как-то сдержанно согласился Джеми.
— Что значит «именно»?
— Ты сама сказала. Страсть. — Он прикончил свой пирог и с надеждой посмотрел на мой. совсем как Элвис.
Ну вот опять. Все-то он знает.
— Джеми. я не влюблена в Эдди.
— Она упорно продолжает отрицать. — сухо сказал он.
— Я не отрицаю!
— Отрицает отрицание, — вздохнул он. — Все еще хуже, чем я думал.
— Я не влюблена в Эдди, — процедила я, не разжимая зубов.
— Тогда зачем ты продолжаешь заниматься этой самодеятельностью, дурацкой игрой в детектива? Я тебя знаю. Ты ненавидишь, когда кто-то указывает тебе, что делать, и вдруг позволяешь Аманде командовать собой, как будто ты — ее собственность.
— Мне нужны деньги.
— Ты можешь найти другую работу.
— Там не будут столько платить.
— Бред! Ты все равно не разрешаешь Аманде платить за время, которое ты проводишь в баре. И не отрицай. Ники мне все рассказала.
— Мне кажется, что это будет неправильно. Он будет платить мне за то, что я там, а на самом деле я там только потому, что слежу за ним и она мне за это платит. Надеюсь, ты понял.
— Я понял. Отлично. Послушай, я не против, если ты будешь работать в «Дейзи», чтобы присмотреться к Эдди, узнать его получше, выяснить, что он за человек…
— Что?
— Да, но я не согласен, чтобы ты делала это для Аманды… Подумай об этом. Пожалуйста. Ты говоришь, что ненавидишь обман. Может, пора перестать обманывать себя?
Если твой сводный брат умен, красив и всегда прав, это ужасно раздражает.
Хорошо, признаю, мне он нравится.
Ладно, не просто нравится, я без ума от него.
Не спрашивайте меня почему. Конечно, все как обычно — он красивый, умный, сексуальный, у нас одинаковое чувство юмора. Но есть что-то еще, чему нет названия.
Я не могу выбросить его из головы. Я думаю о нем в самых неподходящих местах, в самое неподходящее время — но, послушайте, у меня два года не было секса, так что можно простить мне невинные фантазии.
Кровавый Джерри.
Двадцать девять. Ирландец. Черные волосы, голубые глаза, хитрая улыбка и нахальное обаяние настоящего мерзавца.
Я, конечно, понимаю, что в нем нашла Абигайль, даже если забыть о том, что он ведет себя хуже, чем Казанова в женском монастыре.
Время обеда. Мы в баре. Ничего нового. Сейчас я половину времени провожу в баре. Бары, кусты и кровать. Вот такой головокружительный взлет по социальной лестнице.
Ники ушла в туалет, я стою у стойки и жду, когда меня обслужат, а барменша кокетничает с Кровавым Джерри. Я слышу, как его мелодичный ирландский говорок растекается поверх бормотания переполненного воскресного бара, словно клубничный сироп по мороженому. Барменша, естественно, тоже относится к мороженому: я вижу, как она тает на глазах.
В конце концов ей удалось сдвинуть себя с места и уделить внимание растущей толпе клиентов, к счастью, я оказалась первой в очереди. Я заказала себе и Ник по большой водке с колой — и для храбрости, и потому, что второй раз нас вряд ли обслужат скоро.
В «Дейзи» эта девчонка не задержалась бы, презрительно подумала я. Мы действительно зарабатываем свой хлеб в поте лица. Даже если она заберется на барный стул, ей не дотянуться до наших стандартов.
Ого! Я горжусь своей работой. Это что-то новенькое.
Забрав напитки, я устремилась к освободившемуся столику в углу, подходящему для незаметного наблюдения.
