Моя мама не может заниматься сексом.
Она моя мама.
Когда он начал называть ее «дорогая» и кормить круассаном, призывно облизывая пальцы после каждого очередного масляного кусочка, отправленного ей в рот, я поняла, что пора уезжать. Мне нужно было сделать это, как только я вошла и увидела их вместе.
На обратном пути Элвис не переставал жевать мои волосы, а я ни разу не послала его подальше.
Когда дома я поделилась с Ники новостью, она ничего не сказала, а только удивленно подняла брови и достала из холодильника бутылку вина.
Только наполовину осушив бокал, она посмотрела на часы, убедилась, что сегодня не первое апреля, открыла было рот, но так ничего и не сказала.
Когда я внезапно захотела покинуть Трент- хаус, Ники не удивилась, зная, что мамино общество я всегда выносила с трудом, и с готовностью позволила запихнуть себя в машину.
Теперь она была потрясена не меньше, чем я, когда увидела их вместе.
— Это не продлится долго, — в конце концов сказала Ники.
Я кивнула в знак согласия.
— Саймон помешан на власти, мама тоже, сколько может продлиться их союз? Они будут наслаждаться друг другом в постели до тех пор, пока не придет пора решать, кто будет главным.
— Тут и придет конец этому странному «сердечному союзу».
— Между прочим, это ты во всем виновата, — нахмурилась я.
— Правда? — Ники от удивления широко раскрыла глаза.
— Это ты меня с ним познакомила.
— Ты говорила, что простила меня за это!
— Тогда он был в десяти тысячах миль от меня. Теперь я уже не так уверена.
— Никто не заставлял тебя спать со всеми, с кем я тебя знакомила!
— Лучше скажи это моей мамочке!
— Во всяком случае, это поможет тебе от него избавиться.
— Даже не говори об этом!
Она взяла меня за руку.
— Может, все не так уж плохо. По крайней мере, хуже уже стать не может.
— О боже! — Меня вдруг посетила ужасная мысль. — А вдруг они поженятся?
— Да нет, не может быть, — неуверенно сказала Ники.
— Почему не может?
— Д ля начала, это будет уже пятый! — сказала Ники обвиняющим тоном, как будто мама слишком часто накладывала себе пирога.
— Вот именно. Ей определенно нравится выходить замуж, и что может ее остановить? Пять свадеб и мои похороны! — вздохнула я.
— Может, ты будешь подружкой невесты.
Мне кажется или моя лучшая подруга смеется
надо мной?
— Ты ведь в этом году уже упустила одну такую возможность? Кстати, скажи маме, что, если ей нужно платье, — Ники уже откровенно улыбалась, — у меня как раз есть подходящее…
На работе я не появлялась до пятницы. Несколько дней я скрывалась в своей комнате от Аманды, которая металась по квартире, как огромная навозная муха, и наверняка заставила бы меня опять следить за Эдди, попадись я ей. Пора было посмотреть фактам в лицо.
Речь не о маме. Эту мысль я отложила на потом, пока разбираться с ней было слишком сложно. Сейчас моей главной заботой было собственное либидо. а не ее. Дело в том, что я влюбилась в Эдди.
В мыслях я постоянно возвращалась к тому поцелую. Тем двум поцелуям. А ведь их может быть и три… но как это устроить?
Я остудила распалившееся воображение воспоминанием о маминой ноге на волосатом колене Саймона. Фу!
Джеми прав, я должна разобраться со всем этим раз и навсегда.
Нужно сказать Эдди правду. Бог знает, что я буду делать с Амандой, но теперь я точно знаю: пришла пора жить для себя, а не для кого-то еще, как мне посоветовал папа. Я расскажу все Эдди и надеюсь, он простит меня. А если нет… ну до этого еще дело не дошло.
Наконец наступила пятница, и я с трясущимися коленями пошла на работу.
Опрокинуть бы пару рюмок водки для храбрости. Я решила, что подожду, когда наступит затишье, и попрошу Эдди выйти на пару слов. А может, если я буду вести себя правильно, он опять предложит мне остаться на стаканчик после работы.
Весь день я мысленно готовилась к моменту истины.
Я ужасно боялась, но желание облегчить душу было таким же сильным, как страх. Просто удивительно, как мне хотелось увидеть его после такой короткой разлуки.
Но, как обычно, если я мечтала встретиться с Эдди, именно этого не происходило.
К десяти часам им еще и не пахло. Одиннадцать. а его все нет. Пробило двенадцать, и тут Дот похлопала меня по плечу.
— Вижу, наш господин и повелитель решил почтить нас присутствием. — Она кивнула в сторону двери.
Мой желудок затрепетал где-то в горле.
Он здесь!
Начинается.
Я набрала в грудь побольше воздуха и повернулась, только чтобы увидеть, как Дот потрясенно смотрит на Эдди. Он пришел, но не один.
С ним под руку стоит девушка.
Она белокура, стройна и прекрасна.
Я уже ее ненавижу.
Они даже не здороваются с нами, никаких привычных шуток или замечаний. Просто идут в ресторан, усаживаются за столик недалеко от бара и увлеченно разговаривают.
Ангус, наш официант, приносит им по бокалу шампанского, она наклоняется и шепчет что-то Эдди на ухо, положив руку ему на колено. Он весело смеется и смотрит на нее с той самой потрясающей улыбкой на лице.
Я чувствовала себя так, будто меня изо всех сил треснули по голове.
Сорвав фартук, я швырнула его куда-то в угол и схватила из-под стойки сумку.
— Белл, что ты делаешь? — обеспокоено прошептала Дот.
— Прости, мне нужно уйти.
— Но, Белл…
— Прости! — крикнула я и бросилась бежать.
Дома Аманда и Ники полулежат на диванах, на глазах — кусочки огурца, лица обмазаны чем-то зеленым, пальцы погружены в мисочки с оливковым маслом.
Комната освещена сотнями маленьких свечек, расставленных повсюду.
Из магнитофона раздается странный низкий вой, как будто кто-то крутит за хвост орущую кошку.
— Что это за вопли?
— Это песни китов, предполагается, что они расслабляют, — сказала Ники, стараясь не шевелить губами.
— У меня от них голова разболелась. — Я уселась на пол рядом с ней.
— Сегодня мы не в духе? — поинтересовалась она. Тем не менее магнитофон выключила.
На телеэкране, совсем не соответствуя атмосфере мистической гармонии, изголодавшийся Кристофер Ли[11] безмолвно, так как звук был выключен, вонзал фальшивые зубы в шею фальшивой девственницы.
Покажите мне плитку шоколада, и на моем лице появится такое же выражение. Мне нужно съесть что-нибудь успокаивающее, калорийное и жирное.
