Сообразно задумке Мари, она должна была обращаться к нему по меньшей мере по-дружески и не игнорировать его. Итак, теперь девушка заставляла себя улыбаться, когда встречала его в коридорах, и бросала кокетливые взгляды. Новее же Мари старалась не встречаться с шевалье наедине и разговаривала только о погоде или душевном состоянии слонов в неволе.
На балах она всегда принимала приглашение де Рассака на танец, но все же не давала ему возможности выходить за рамки поверхностной беседы. Она разжигала интерес шевалье, держа его при этом на дистанции, но понимала, что скоро придется переходить к действиям. Кроме того, Мари заметила, что герцог все чаще сводит шевалье с благородными семействами, где были дочери на выданье.
Таким образом, Мари была настолько поглощена всем этим, что ей даже не пришло в голову, что после приглашения в
Наконец ловушка для шевалье была готова и ожидала лишь свою жертву, чтобы намертво захлопнуться. Мари провела целый день, подбирая слова, которые могли до такой степени разжечь в мужчине любопытство, что он забыл, бы об осторожности.
Молодая женщина приказала Фанетте выбрать из ее обширного гардероба платье с самым глубоким декольте. Зеленая тафта наилучшим образом гармонировала с ее глазами, а грудь была поднята так высоко, что невольно приковывала даже женские взгляды. Кроме того, Мари воспользовалась румянами и украсила волосы свежими цветами жасмина.
Подготовившись, вечером она встала на лестнице, которая вела к
Из-за сильного волнения Мари стало жарко, и она начала обмахиваться веером. Молодая женщина знала, что другого шанса у нее не будет. Если ей не удалось пробудить интерес шевалье, если он не откликнется на ее предложение, она может забыть о своем плане, и придется придумывать что-нибудь новое. Но, поскольку Мари не знала, как долго герцог еще останется в Версале, это было рискованно.
Она перестала обмахиваться веером, увидев в коридоре де Марьясса со свитой. Мари непроизвольно распрямила плечи, стараясь не выдать свои истинные намерения.
Шевалье беседовал с каким-то мужчиной, но девушка надеялась, что он заметит ее. Впрочем, имелся и запасной план, главным образом состоявший в том, чтобы «нечаянно» уронить веер к его лакированным башмакам на высоких каблуках.
К счастью, этого не потребовалось. Де Рассак взглянул на нее и слегка поклонился, сопроводив поклон наглой ухмылкой. Мари едва заметно кивнула в направлении удаленной пиши. По его лицу скользнуло вопросительное выражение, потом он что-то сказал своему собеседнику и покинул свиту герцога.
Мари, удовлетворенная, повернулась и направилась к нише. Сердце ее бешено колотилось, а на лбу выступили крошечные бисеринки пота.
Шевалье догнал ее еще до того, как она достигла ниши.
– Мадемуазель Кальер, не верю своим глазам! Вы и в самом деле желали в этом уединенном… – он сделал широкий жест рукой, словно пытаясь, объять всех людей, оказавшихся в коридоре, – месте перемолвиться со мной словечком? Да еще в таком платье? – Де Рассак бросил многозначительный взгляд на вздымающуюся грудь Мари.
Молодая женщина вложила в голос некоторую долю отчаяния, что было совсем нетрудно, учитывая обстоятельства:
– Не смейтесь надо мной, – ответила она и приложила руки к груди, будто для того, чтобы унять биение сердца. А затем продолжила: – Вы победили, шевалье. Я действительно не могу забыть о том, что было. Я жажду вновь пережить это.
– В самом деле? Что ж, мое предложение в силе. Когда бы вы ни пожелали. – И уже тише добавил: – Хоть прямо сейчас. Мы найдем укромное местечко и…
– Нет, – прервала его Мари и опустила голову, чтобы шевалье не смог разглядеть выражение ее лица.
Все оказалось проще, чем она думала. Все-таки все мужчины одинаковы. Неважно, качалась их колыбель в крестьянской хижине или во дворце.
– Только не здесь, ради бога, шевалье! Это слишком рискованно. Если нас застанут… – Девушка подняла голову и на мгновение зазывно приоткрыла губы, прежде чем продолжить: – Вам, конечно, это ничем не грозит, но моя жизнь будет окончательно погублена.
Мари нервно бросила взгляд через плечо, словно ей мерещились шпионы.
– Завтра вечером у мадам Дессан. У нее можно очень приятно отдохнуть. После ужина гости могут воспользоваться всеми залами и комнатами без ограничений.
– Мадам Дессан? Она устраивает в своем доме весьма необычные вечера, – удивленно и одновременно задумчиво ответил шевалье.
Мари торопливо прижала палец к его губам, призывая к молчанию. При этом она удивилась, откуда ему известно об этом заведении, если ей самой потребовалось несколько дней, чтобы узнать, что это.
– Не так громко! Нас могут услышать.
Вместо ответа губы его открылись, а кончик языка коснулся ее пальца.
Мари вздрогнула, словно обожглась, и подавила желание влепить ему пощечину.
Не отводя взгляда от ее лица, де Рассак наклонился и шепнул:
– А как же любовь всей вашей юной жизни?
Мари смущенно потупилась:
– Это никак не связано. Мое сердце, как и прежде, принадлежит… Но… – она сосредоточилась на том, чтобы вновь придать своему голосу убедительное отчаяние, – но страсть, которую вы во мне пробудили, преследует меня даже во сне. Освободиться от нее я смогу лишь тогда, когда вновь переживу те ощущения…
Долю секунды он безмолвно смотрел на нее, потом запрокинул голову и рассмеялся. Мари от обиды кусала губы. Де Рассак с трудом успокоился, но когда наконец заговорил, голос его звучал удивительно нежно:
– Ваше желание для меня закон. Завтра вечером у мадам Дессан. Я буду на месте, и никто об этом не узнает.
– Благодарю вас, – ее облегчение было непритворным, и Мари надеялась, что де Рассак припишет его обещанной им скромности. – Кстати, мадам Дессан требует, чтобы ее гости приходили в масках.
– Я знаю. – Улыбка шевалье напомнила молодой женщине кота, который лакомится сливками из опрокинутого горшка.
Тот факт, что Тристан де Рассак, судя по его ответам, не только знал о заведении мадам Дессан, но и посещал его, смутила Мари. Нахмурившись, она смотрела ему вслед. Преимущество, на которое она так надеялась, таяло, как снег на солнце, но Мари ничего не оставалось, кроме как принять вызов, а главное, как-то выпутаться из этого положения.
10
С тех пор как король сделал Версальский дворец своей главной резиденцией и редко посещал Париж, поселения вокруг Версаля постепенно росли. Не только ремесленники всех мастей, но и богатые горожане и дворяне селились в этой местности, где всего несколько столетий назад была лишь кучка крестьянских хижин. Особняки вырастали здесь как грибы. Высший свет стремился быть ближе к своему монарху. Поскольку королевские торжества при всей их пышности проходили в соответствии с строгими правилами, оставляя каждому в отдельности мало возможностей для развлечений, кроме бильярда и карточной игры, развлекательные заведения разного рода пользовались большим успехом.
Заведение мадам Дессан стало первым из многих, предлагавших скучающим мужчинам и женщинам развлечения иного рода. Это не был обычный увеселительный дом, хотя здесь можно было нанять женщин и мужчин для любовных утех, а также снять помещения для встреч наедине. Два-три раза в неделю, по вечерам, здесь собиралось определенное общество, которое развлекалось до раннего утра. Маски гостей были не более чем условностью, ведь все присутствующие знали друг друга, даже если состав компаний менялся.
Мари вошла в заведение и огляделась. Обстановка здесь была столь же дорогой, сколь и вычурной. Помпезные кресла, обтянутые шелком и кожей, тяжелые парчовые занавеси, позолоченные люстры и
