именно по этой причине, как раз когда он был готов уступить ей, Лиза все же решила лететь. Она совсем не такая, какой кажется, и, похоже, совершенно об этом не догадывается. Когда-нибудь он покажет ей, какая она на самом деле. Но не сейчас.
– А что ты думаешь о клоунах? – продолжил он разговор.
– Вряд ли стоит напоминать тебе старую истину: кто много смеется – много плачет. Клоунов это касается в особенности.
Мак предпринял еще одну попытку:
– Но ты же не станешь отрицать, что канатоходцы были просто великолепны? Дух захватывает, когда смотришь на людей, все время идущих по краю…
– И совершенно напрасно испытывающих судьбу, – закончила Лиза.
Мак осушил свой стакан и рассмеялся:
– Наверное, мне так и не удастся найти хоть что-нибудь привлекательное для тебя в цирке. А как тебе карлики на крошечном автомобиле?
– Это почти так же смешно, как двадцать школьников, набившихся в телефонную будку.
– Да, это уже слишком, – с улыбкой согласился Мак. – А вот единорог…
– Ты хочешь сказать, козел? – поправила его Лиза.
– Только не говори об этом Энди.
– Нет, конечно. Ему только пять лет. Пусть он подольше сохранит свои иллюзии. Но потом я как крестная мать просто обязана буду открыть ему глаза.
– Ты смотришь на все слишком прямолинейно, Лиза. Любишь называть вещи своими именами?
– Ну, некоторым трудно это понять, – ответила она.
– Тем, кто не хочет знать правду о самих себе и прячется за блестками и яркой раскраской?
Быстрый взгляд, брошенный на него Лизой, остановил Мака.
– Ты подумала обо мне, верно? – спросил он и, не получив ответа, продолжал: – О, я знаю, кем ты меня считаешь. Блестящая оболочка и никакого содержания. Совсем как в цирке.
– Или на новогодней вечеринке, – добавила Лиза едва слышно.
Мак хотел ей ответить, но тут другой голос, детский, позвал его из спальни.
– Дядя Мак, я весь липкий!
Мак и Лиза обернулись и увидели стоящего в дверях заспанного Энди.
– Ничего, дружок, сейчас я тебя вымою и надену пижаму.
– А я могу остаться здесь, с вами? Мне страшно одному в темноте.
– Конечно. – Мак взял мальчика на руки. – Мы вернемся через минуту.
Десять минут спустя они наконец вышли из спальни.
– Получилось немного дольше, чем я рассчитывал. Я надел пижаму задом наперед… – оправдывался Мак.
– Мне понравились тигры. А тебе? – сонным голосом спросил у Лизы Энди.
– Они были просто великолепны, – вполне искренне согласилась она.
Когда Мак стал укладывать Энди на диване, малыш запротестовал:
– Нет, я хочу на руки.
Мак сел на стул с Энди на руках. Мальчик мгновенно заснул, ровно дыша. Его рот был слегка приоткрыт, по щекам разлился румянец. Лиза долго смотрела, как он спит, а потом окинула взглядом всю картину в целом. Мак с улыбкой смотрел на малыша. Его мужественное лицо выражало необычайную нежность, так что злиться на него больше было просто невозможно. Уж в этом взгляде точно не было никакой фальши и притворства – на лице Мака были написаны его истинные чувства. Лиза подумала о своих чувствах по отношению к мальчику. И к Маку.
Когда-то она дала себе волю настолько, что почти полюбила его. А потом, уже позже, возненавидела. Но все прошло. Остались одни воспоминания.
– Как ты думаешь, уже можно нести его в кровать? – спросил Мак.
– Не волнуйся, он больше не должен проснуться, – с улыбкой сказала Лиза. – А мне тоже пора идти.
– Пожалуйста, останься, – попросил Мак, бережно держа ребенка на руках. Но Лиза уже встала. Мак поспешно добавил: – Я дам тебе чек, подожди немного.
Лиза саркастически усмехнулась, но осталась стоять. Вернувшись из спальни с чеком, Мак сказал:
– Энди даже глаз не открыл.
– Подожди до шести утра. Завтра наступит для тебя очень быстро. – Лиза знала это по опыту: ей доводилось несколько раз ночевать с Энди. – Впрочем, как и для меня. Мне рано вставать.
– Останься, – повторил Мак.
– Не могу. У меня при себе еще кое-какие бумаги с работы, – пояснила она, решительно направляясь в коридор.
