Через сорок пять минут Сэра смотрела в зеркало и с трудом узнавала себя. Ее волосы были подстрижены чуть длиннее подбородка и уложены мягкими волнами, что подчеркивало изящную форму головы.
– В общем, сработало, – неохотно признала Стелла. – Эта прическа скрывает твои выдающиеся скулы и делает лицо более мягким. А в субботу я могу сделать тебе вот такой венок на голову.
Сэра улыбнулась ей.
– Стелла, вы – гений.
– Не скрою, – сказала Стелла, которая не любила притворной скромности. – Но, все-таки, это ужасно. Такие прекрасные волосы… – Она сделала паузу. – Не хочешь взять локон на память о былом великолепии?
– Нет, – тихо сказала Сэра.
Ее голова была необычно легкой, когда она вышла на освещенную солнцем улицу. Лучи мягко грели обнаженную шею.
Путь обратно занял у нее неожиданно много времени. Каждые две минуты с Сэрой кто-нибудь здоровался, говорил ей, что она потрясающе выглядит, и предсказывал хорошую погоду к выходным. А она улыбалась в ответ, благодарила и выражала надежду на встречу в субботу.
Среди эйфории приветственных взоров и улыбок Сэра вдруг почувствовала, что кто-то смотрит на нее с противоположной стороны улицы.
Она взглянула туда и увидела Теда, стоящего прямо напротив бакалеи Лиззи Троте. Его лицо было напряжено, брови сдвинуты, и он, не отрываясь, смотрел на Сэру. Ее первым желанием было куда-нибудь спрятаться, но вместо этого она выдавила из себя улыбку и помахала ему рукой.
Тогда он перешел дорогу, маневрируя между фургончиками и велосипедистами с естественной грацией, которая была хорошо знакома Сэре.
Как много могут сделать всего несколько часов, удивленно подумала она, когда он подошел к ней вплотную. Вчера он выглядел так, будто только вернулся с того света. Сегодня он просто излучал здоровье и… ярость, и ее сердце забилось быстрее от неясного предчувствия.
Тед довольно жестко схватил ее за руку чуть выше локтя.
– Что это? – сердито спросил он. – Что ты с собой сделала?
– Я подстригла волосы. – Она тщетно попыталась высвободиться. – Это не преступление.
– Это, – сказал Тед раздраженно, – вопрос точки зрения.
– И, кроме того, – продолжила Сэра, постепенно закипая, – это не имеет к тебе никакого отношения.
– По-твоему, когда я вижу акт вандализма, когда испорчено произведение искусства, я должен молчать? Может, мне следует поаплодировать?
– Не будь смешным, – резко сказала Сэра в ответ, – я не кусок мрамора, и ты это знаешь.
– Да, – сказал Тед, – но то, что ты сделала, это даже не вандализм, это святотатство.
Он заглянул в ее глаза. Шум вокруг них, звучание голосов, гудки автомобилей, крики чаек из бухты, все стихло, окружив их кольцом тишины.
Поверх его плеча Сэра увидела, как Лиззи Троте выходит из своего магазина якобы для того, чтобы поаккуратней разложить помидоры на прилавке, а на самом деле, чтобы иметь наилучший обзор. Кольцо тишины было разорвано в одно мгновение.
Она упрямо сказала:
– Я думала, у нас заключено перемирие. А ты устраиваешь сцену посреди деревни. Не будешь ли ты так добр и не отпустишь ли мою руку?
– Нет, – сказал он. – Еще нет.
И он пошел вниз по улице, продолжая крепко держать Сэру за руку, и ей пришлось поневоле следовать за ним. Он повернул за угол.
– Что ты, черт побери, делаешь? – Она покраснела и слегка задыхалась от негодования.
Он всегда так поступал, подумала она. Начиная с той самой первой ночи в Нью-Йорке, когда они снова, встретились.
Тогда он сказал:
– Идем.
Взял ее за руку и быстро вывел из издательства на улицу. Он шел так быстро, что ей приходилось бежать, чтобы поспевать за ним.
– Куда мы идем?
Ее душа была переполнена чувствами легкого страха, радости и ожидания чего-то необыкновенного.
Он внезапно остановился и повернулся к ней, нежно обняв обеими руками ее лицо.
– А разве это имеет какое-то значение?
Теперь в его прикосновении не было ничего похожего на прежнее чувство любви, но даже это задевало какие-то глубокие струны сердца Сэры. И это потрясло ее. Может, все дело в воспоминаниях?
– Я просто исправляю ситуацию, – бросил он на ходу. – Стараюсь стать вежливым.
