газете, лежавшей на столе. — Вот так-то.
Андре посмотрел на свежий выпуск «Фигаро» с фотографией комиссара, но не осмелился взять его в руки.
— Какой настырный тип, мой господин!
— Если я вызвал тебя в это спокойное местечко, так только потому, что в настоящий момент кабинет не представляется мне надежным укрытием. Не знаю, докуда удалось дотянуться полицейским. Однако от цюрихской резиденции придется отказаться. Ее нужно оставить абсолютно чистой. У тебя сутки на то, чтобы она исчезла бесследно. Надо ликвидировать банковские счета, телефонные линии, факсы, интернет-кабели и мобильники. «Фармаколин» и все то, что как-то связано с его резиденцией, должно попросту перестать существовать. Послезавтра открывается оперативный центр в Милане. Уточнять требуется?
— Нет, мой господин. В Милане мы тотчас же начнем работу, а вот для того, чтобы устранить все следы в Цюрихе, может потребоваться чуть больше чем двадцать четыре часа.
— Сутки, Андре, и ни часом больше. Завтра к вечеру офис должен быть пуст. Если полиция наступает нам на пятки, то их усилия должны разбиться о стену молчания.
Андре кивнул. Он знал, что распоряжения магистра должны быть исполнены.
— Да, мой господин.
Арман д'Амбуаз собирался что-то добавить, однако появление официанта заставило его благоразумно умолкнуть. Официант профессиональным движением налил минералку в бокал, спросил, не желают ли господа еще что-нибудь, и удалился.
— Теперь расскажи-ка мне про дело чрезвычайной важности.
Брови магистра дернулись кверху.
— Понимаете, мой господин, полиция, включая этого самого Годунова, изучает все, что имеет отношение к автокатастрофе. Операция прошла не так гладко, как мы рассчитывали.
— Да что ты говоришь?! — Глаза д'Амбуаза яростно сверкнули. — Это был грандиозный провал, Андре! Полный кошмар! Шестеро погибших, а Дюкен уцелел. Хуже не придумаешь.
— Мне очень жаль, мой господин.
— Сожалений не нужно. Рассказывай.
— Полиция добралась до автомастерской, где чинят машину, которую мы использовали в ходе операции «Дюкен».
Магистр насупил брови и сурово воззрился на помощника:
— Не вздумай еще раз назвать это дело подобным образом. Как они вышли на мастерскую?
— Именно это меня и беспокоит, мой господин. Ищейки спрашивали о конкретной модели с определенным номером, хотя цифры они назвали неточно. По-видимому, кто-то видел нашу машину и сообщил об этом полицейским, хотя и не все точно запомнил.
— Надеюсь, номера были фальшивые?
— Конечно, мой господин. Однако меня беспокоит тот факт, что ни в одной из соседних мастерских полиция не побывала.
В течение нескольких секунд Антуан д'Амбуаз созерцал купол Военной школы и лишь потом задал вопрос:
— Кто участвовал в операции?
— Гренувиль и Леруа.
— Те самые, что навели порядок в квартире журналиста и похитили профессора истории?
— Да, мой господин.
— Им нужно ненадолго исчезнуть.
— Конечно, мой господин.
— В мастерской люди надежные?
— Да, мой господин.
— Абсолютно надежные? — настаивал д'Амбуаз.
— Разумеется, мой господин.
— Пусть они снимут с машины фальшивые номера, поставят другие шины, уже бывшие в использовании и другой марки. Пусть работают не покладая рук, пока не устранят все последствия столкновения! Может, нам удастся сбить полицию со следа.
— Что-нибудь еще?
— Ничего. Приступай к делу немедленно, не теряя ни секунды. Если возникнут проблемы, то ты знаешь, где меня искать.
Арман д'Амбуаз наблюдал, как его секретарь, так и не отведавший ни глоточка из своей бутылки с минеральной водой, удалялся в сторону Эйфелевой башни. Затем он вернулся к газете и отыскал страницу с материалом о здоровье Папы.
Магистра удивляло, что так долго не было звонка из Рима, хотя, впрочем, это было и к лучшему. Ему надлежало завершить все дела в Париже, а для этого требовалось еще два-три дня.
31
«Боинг» компании «Алиталия», вылетевший из Парижа, в назначенный час приземлился в международном аэропорту Леонардо да Винчи. Стюардесса вручила пассажиру пальто и маленький портфель, составлявшие весь его багаж. Он первым покинул борт самолета и быстро пошел к выходу из аэропорта.
Как только пассажир появился в дверях, к нему поспешил мужчина в черном костюме. Еще двое поджидали неподалеку.
— Хорошо долетели, мой господин?
Встречающий позаботился о портфеле гостя.
— Великолепно, Пьетро. Мы даже прибыли вовремя, а это потрясающее событие.
Незапятнанно-чистый черный «мерседес» лучился роскошью. Один из телохранителей распахнул заднюю дверцу, путешественник уселся. Все заняли свои места, Пьетро сел за руль, и машина плавно сдвинулась с места.
— Куда ехать, мой господин?
— На Виа-дель-Корсо. Дом ты знаешь.
— Да, мой господин.
Всю дорогу Арман д'Амбуаз пребывал в молчании. Он погрузился в собственные мысли.
Фасад здания представлял собой жалкое зрелище. Он был грязен и почернел от автомобильной копоти. Однако сразу за порогом обстановка резко менялась: ковры на полу, дерево ценных пород, витражи со свинцовыми перемычками, сверкающий хрусталь и полированный металл.
Д'Амбуаз в сопровождении телохранителей поднялся по лестнице, не воспользовавшись лифтом. В конце концов, ему был нужен всего-навсего второй этаж.
У дверей его уже дожидался юноша, сутана которого являла образец чистоты и аккуратности.
— Добро пожаловать, мой господин.
— Здравствуйте.
— Его высокопреосвященство ожидает в кабинете.
— Что же, не будем заставлять его ждать.
Семидесятилетний Паоло Минарди являлся образцом аскета — костистый и худощавый, выразительные черные глаза на изможденном вытянутом лице, которое еще больше удлиняла острая бородка с проседью. Кардинал восседал за рабочим столом и с виду был занят выписыванием мудрых мыслей из некоего объемистого сочинения. На самом же деле это была лишь уловка перед встречей, которую Минарди откладывал вот уже много недель, пока давление «Братства змеи» не сделалось просто невыносимым. Кардинал принял решение всеми силами пытаться спасти ситуацию, но если разговор будет развиваться в нежелательном направлении…
