Сэлада с поздравлениями. «Сходим пообедать, – говорилось в записке, – чтобы отпраздновать твой переход на новую работу».
«Вот увидите, – думала про себя Анна. – Без меня у вас сломается ксерокс. И никто не будет мыть ваши кружки из-под кофе».
– Пэмми – ужасный человек, да? – Анна пристально смотрела на Шона, желая навсегда запечатлеть в памяти его лицо.
– Она тебя задирает. Даже моя бывшая подруга с этим согласилась, – рассеянно сказал Шон.
– Ты говорил с ней обо мне?
– Да, мы говорили о том, что может заставить такого человека, как ты, продолжать работать на такого человека, как она. Я объяснил, что это результат твоей низкой самооценки и что такая низкая самооценка может…
– Ты сказал ей, что у меня низкая самооценка? – спросила она, кипя от ярости.
За последние несколько дней Анна проштудировала много книг по психологии: она прочитала Деннинга, Джорджа и Уэри и уже почти закончила толстенную книгу Гроэ «Один месяц до счастья» – и она знала, что у нее проблемы с самооценкой. И все равно Анне не нравилось, когда на нее вешали ярлыки.
– Я бы предпочла, чтобы ты не говорил с ней об этом.
В последнее время у нее прибавилось уверенности в себе. Она знала, что проделала большой путь, – хотя бы потому, что осознала свой внутренний конфликт и перешла от размышления к действию. В последнее время она очень много думала над своей жизнью. Такие ярлыки, как низкая самооценка, претили ей. Но в то же время Анна понимала, что эта реакция неприятия – защитная реакция. Она пыталась объяснить это Тому, но он сказал, что все это «дерьмо», – очень в духе Тома.
– Почему? Поверь мне, когда мы познакомились, ее самооценка была просто никакая, – сказал Шон и сам рассмеялся своим воспоминаниям. – В то время она работала продавцом автомобилей.
– Ты шутишь?
«Блондинка работала продавцом автомобилей?» – Анна не могла в это поверить.
– Я не шучу. Она была безнадежно несчастной. Она работала на самого большого ублюдка на свете. Этот ленивый развратник заставлял ее делать практически все. Обещал ей продвижение по службе, но так ничего и не сделал. Так или иначе, сейчас она счастлива. Она переквалифицировалась на психотерапевта.
– Вот это да! Наверное, она училась несколько лет?
– Пять лет. Но она говорит, что эти пять лет потрачены не зря. Она бы закончила раньше, но была вынуждена одновременно работать, так как ей нужны были деньги.
– Правда?
– Ну, когда мы познакомились, у нее было трое детей. – По его лицу пробежала тень беспокойства, но потом он улыбнулся. – А какое у тебя оправдание?
– Майк работает над завтрашней передачей, – сказала Анна в качестве своего оправдания. – Ты же знаешь, какой бывает Пэмми, и сегодня она хотела, чтобы был подведен итог всех тем, имеющих отношение к проблеме преодоления прошлого. На одном листе формата A4 с двух сторон.
– Один лист? – кивнул Шон. – Да ладно тебе. Это не так уж много. Так или иначе, весь этот текст абсолютно бесполезен. Что бы Майк тебе ни говорил, ведущие всегда игнорируют вступительное слово. Нет, мне действительно придется серьезно подумать над завтрашней передачей. Мне, а не Майку. Мне надо будет подумать, как связать воедино все то, о чем я все это время говорил. Еще апельсинового сока?
– Да.
– Что ты хочешь выпить? – спросил Том прошлым вечером в пабе.
– Я хочу поговорить о Ру, – мрачно сказала Анна. – Именно поэтому я сюда пришла и нашла тебя.
– Я хочу еще пива. Ну, что, Анна, взять тебе полстакана пива?
Она не могла не улыбнуться.
– Нет, серьезно. Я же сказала тебе, что я не буду пить. И когда ты вернешься, я хочу поговорить с тобой о Ру.
– О, боже… – пробурчал он.
– Что?
– Я не совсем уверен, куда может нас завести этот разговор.
– Ну, я не совсем уверена, куда нас могут завести такие
– Анна, тебе, право, надо стараться пореже употреблять слово «отношения». Поверь мне, ты начала употреблять это слово каждый день даже в обиходной речи.
Он широко улыбнулся и ушел. Она сидела и смотрела, как играют в бильярд. Как раз в тот момент, когда один из игроков загнал в лунку черный шар, вернулся Том со своей расплескавшейся пинтой пива.
– Ну, что там насчет Ру?
– Я хочу знать: ты встречаешься со мной только потому, что хочешь заполучить Ру?
– Что-что? Во-первых, она замужем…
– Ах, так это единственное, что тебя останавливает?
– Нет. Я могу тебя заверить, что не нахожу Ру привлекательной. Что бы она там тебе ни наговорила.
Но в других разговорах Том упоминал, что не находит привлекательной и Мэрилин Монро, и даже Кайли Миноуг. Анна решила, что мужчины вроде Тома всегда отрицают тот факт, что их привлекают симпатичные женщины, как будто это делает их более привлекательными в глазах менее симпатичных и более доступных женщин. Вроде нее самой.
– Так, значит, Ру некрасива, так?
– Анна, я не говорил, что она некрасива.
«Это его лазейка на тот случай, если вдруг Кайли Миноуг когда-нибудь обратит на него внимание».
– Конечно, Ру симпатичная, просто я смотрю только на тебя.
– Ну, это неправда, – сказала она, так как она видела, как он смотрит по телевизору «Бэйвотч» – его глаза не успевали следить за снующими блондинками в купальниках. – В тебе нет романтической жилки.
– Почему ты так решила?
– Да ладно тебе. Хоть бы раз сказал, что я нравлюсь тебе. Ты же уже практически переехал ко мне и…
– А разве я переехал? Я думал, что я переезжаю только в конце недели.
– Тогда почему все твое барахло находится в моей квартире?
– Потому что там находится твоя постель, – удивленно сказал он.
– Послушай, я даже ни разу не слышала от тебя ни одного комплимента о том, как я выгляжу. Ни разу.
– Боже. Ну хорошо. У тебя глаза словно жемчужины. А твои губы словно капустные листья…
– Можешь не остроумничать. Проблема в том, что я знаю, что ты думаешь по поводу практически всех телевизионных передач, но не знаю, что думаешь ты по поводу таких важных вещей, как брак и дети.
– Анна, мы же знакомы всего один месяц. Чего ты хочешь?
– Я имела в виду – в принципе. В принципе, ты хочешь жениться?
– Для меня это принципиальный вопрос, – серьезно сказал он.
– Неужели?
Возможно, если бы они поговорили как следует о своих взаимоотношениях, обсудив все свои проблемы одну за другой, то смогли бы во всем разобраться.
– Э-э-э… Брак – это отличная идея.
– Правда?
– Ну, хотя бы с точки зрения уменьшения налогов.
– Тебе обязательно из всего устраивать комедию? Есть вещи очень серьезные. Я хочу сказать, что мы никогда не разговариваем ни о чем таком серьезном. Мы, например, никогда не разговариваем о моей карьере.
– А я думал, что мы только и делаем, что говорим о Шоне и его теориях.
