— Мисс Миллер? — спросил он, не обращая внимания на полицейских. — Я Кельвин Бауэрс, адвокат мистера Диксона. Поскольку на мне лежит ответственность за его имущество — включая музей, — я счел необходимым предложить вам свои услуги.
Глаза у него были темно-темно-синие, почти фиолетовые. Тревожный, грозовой цвет.
— Мисс Миллер не предъявлено обвинения, — сказал Кернига, вставая на ноги и бросая на Кина раздраженный взгляд.
— Тем лучше. — Бауэрс угрожающе сверкнул на Кернигу глазами. — Тем не менее для мисс Миллер это второй длительный допрос за несколько часов, а ночью она нашла тело своего наставника. Мне представляется, что достоверность любых показаний, взятых при подобных обстоятельствах, может быть подвергнута сомнению. Вы не находите? Я чертовски уверен, что присяжные так и подумают.
— А ну-ка полегче! — рявкнул Кин, вставая.
— Вы руководите этим расследованием? — огрызнулся Бауэрс.
Казалось, вопрос привел Кина в замешательство, его праведная уверенность поколебалась. Он посмотрел на Кернигу.
— Я руковожу, — сказал Кернига. — Можем мы вернуться к вопросу о вторжении в квартиру мисс Миллер?..
— Вторжение? — переспросил Бауэрс, переводя взгляд на Дебору. — Вы не пострадали?
Она напряженно кивнула, недоумевая, кто это и почему принимает в ней участие.
— Я сбежала раньше, чем кого-либо увидела.
На лицо Кина легла ухмылка.
Бауэрс повернулся к нему:
— Если я выясню, что вы создали для свидетельницы враждебную обстановку при допросе, — сказал он, — я добьюсь отклонения всех ее показаний. Ясно?
Презрительная усмешка Кина увяла, хотя и не исчезла совершенно. Он пожал плечами в знак согласия.
— Я хочу заверить, — сказал Кернига, — что с мисс Миллер проводилась беседа, а не допрос.
— Вы установили мотив нападения на мистера Диксона? — спросил Бауэрс.
— Нет еще. — Кернига словно заразился угрюмостью коллеги. — Мы считаем, это могла быть пошедшая наперекосяк кража со взломом, но... — Он запнулся.
— Да? — подтолкнул его Бауэрс.
— Мы не знаем, пропало ли что-нибудь.
— Несомненно, об этом вы и спрашивали мисс Миллер, — сказал Бауэрс. — По-видимому, она уже проверила имущество музея, чтобы установить, все ли на месте.
— Мы еще не добрались до этого, сэр, — сказал Кернига.
Бауэрс не смог полностью подавить улыбку. Из-за этого «сэр» или просто из-за легкости, с которой он выбил почву из-под ног Керниги?
— Мисс Миллер, видимо, у вас есть полная опись фондов музея? — спросил он. — Вероятно, это помогло бы полиции в проведении расследования и дало им какой-то еще, кроме вас, материал для изучения.
Два копа сидели совершенно неподвижно. Дебора встала и отперла шкаф с документами.
Глава 13
Дебора и Кельвин Бауэрс сидели в фойе, теперь озаренном неуместным утренним светом. Ричард умер, а солнце сияло по-прежнему. Наверное, таков порядок вещей, но это казалось жутко неправильным. Возле запертой парадной двери стоял полицейский в форме; детективы все еще сидели в офисе.
В отсутствие полиции Бауэрс предстал совсем иным: спокойным, открытым и обходительным. Он сидел, вытянув перед собой ноги, и в нем чувствовалась непринужденность большой хищной кошки — элегантной, но готовой к прыжку. Деборе не хотелось разговаривать, а его небрежная красота вызывала у нее неловкость и неуверенность в себе. Однако он выручил ее, и молчать было невежливо.
— Давно вы работали с Ричардом? — спросила она.
— Меньше года. С нашей фирмой он, конечно, вел дела гораздо дольше. По-моему, с тех пор, как купил дом. Я подключился всего несколько месяцев назад, когда он послал нам кое-какие бумаги. Несколько раз мы говорили по телефону и обменивались юридической корреспонденцией, хотя лично не встречались.
Дебора удивилась. Его праведный гнев в офисе несколько минут назад заставил ее — и полицейских — поверить, что Бауэрс был старым другом Ричарда, что он воспринимает преступление и его трактовку полицейскими как личное оскорбление. А на самом деле он просто стремился вывести их из равновесия. Его интерес в этом деле был чисто профессиональным.
— Не могу поверить, что Дика нет... — Дебора тут же пожалела о сказанном. — Простите, — добавила она поспешно. — Это такое избитое выражение. И даже близко не... Господи, столько всего надо сделать!
Бауэрс сделал вид, будто не заметил резкой смены темы.
— Надеюсь, у вас есть люди, которые могут подставить плечо? — сказал он. — Правление музея? Я готов помочь. У моей фирмы давние контакты с мистером Диксоном; наверняка руководство с радостью предоставит мою помощь.
«Предоставит мою помощь». Он говорил, как рыцарь, предлагающий услуги оказавшейся в бедственном положении даме.
— Я управлюсь, — произнесла Дебора с оттенком высокомерия. Рефлекс. Она совсем не была уверена, что управится.
— Не сомневаюсь.
Он улыбнулся так, что Дебора немного смягчилась.
— Простите. Я не привыкла...
...может, не надо демонстрировать крайнюю самоуверенность?
— ...работать под присмотром, — закончила она. — Ричард предоставлял мне полную свободу...
Горло сжалось. Дебора неловко улыбнулась и пожала плечами. Адвокат с сочувствием кивнул.
Она отвела глаза, окидывая взглядом фойе, композицию которого они с Ричардом так старательно выстраивали...
— Так вы археолог, — сказал Бауэрс, критически разглядывая выставку, посвященную индейцам племени крик.
— На самом деле нет, — ответила Дебора. — Я директор музея. Это моя специальность согласно диплому.
— А по какому предмету специализируется директор музея? — Он снова легко улыбнулся, и Дебора почувствовала, что потихоньку расслабляется.
— У меня двойная специализация: английский язык и археология. Впрочем, очень многие специализируются по бизнесу.
— Мне больше нравится по-вашему.
— Мне тоже, — уже теплее отозвалась Дебора.
— Однако же, — Бауэрс указал на витрину с великолепным каменным томагавком, — ну и компания у вас! Поглядите на эту мерзкую штуковину. Варварское оружие! Пожалуй, это аргумент в пользу доктрины предначертанной судьбы[4], а? Все-таки белые принесли сюда цивилизацию.
— Я отнюдь не считаю коренных американцев менее цивилизованными, чем белые поселенцы, на том лишь основании, что у них были менее эффективные способы убивать людей, — ответила Дебора с ироничной улыбкой.
— Коренные американцы, — повторил адвокат. — Разве не забавно? Люди полагают, что все можно исправить словами.
