— Животные иногда чувствуют… — начала Бонни.
Ни с того, ни с сего кот с воем взвился с дивана, выбив чашку с кофе у Иви из рук. Вскрикнув от испуга, она вскинула руки, чтобы защитить лицо. Но кота больше интересовало, как бы удрать. Цепляясь когтями за спинку дивана, он вскарабкался наверх, снова издал вопль, выпрыгнул в окно и исчез в ночи.
Энджела кинулась матери на помощь, схватив со столика пачку салфеток — промокнуть кофейное пятно на платье Иви.
— Все в порядке, ничего страшного, — повторяла потрясенная, но невредимая Иви. Чашка оказалась полупустой. Ущерб был нанесен лишь платью и нервам.
Энджела извинилась и торопливо увела мать в кухню, чтобы заняться платьем, оставив Маккея с Бонни сидеть в неловком молчании.
Увидев размеры пятна, Иви сказала:
— Пойду наверх, переоденусь.
— Что случилось? — Из кабинета появилась Фиона.
Энджела объяснила.
Фиона с кипой бумажных полотенец исчезла в гостиной, а Энджела пошла следом за матерью наверх.
Когда они сошли вниз, у подножия лестницы их ждала Бонни. Она спросила, где ее плащ.
— Уже уходите? — Энджела поглядела в сторону кабинета. Кто-то крутил старые, любимые записи «Битлз», пустив стереосистему на полную громкость.
— Если сумею вытащить Стиви, — виновато улыбнулась Бонни. — Я понимаю, это занудство, но у меня страшно болит голова, а завтра — рано вставать. Я улетаю обратно в Орегон.
Энджела проводила ее наверх за плащом, предложив аспирин и болтая о дороговизне полетов. В падавшем с лестничной клетки свете она заметила, какой бледной была Бонни.
В спальне Бонни выглянула из окна и восхитилась видом.
— У вас чудесный дом, — медленно проговорила она. — В старых домах такая интересная атмосфера.
Энджела ждала у двери, но Бонни словно бы уже не спешила уходить. Казалось, она ведет некий мысленный спор сама с собой. Энджеле стало любопытно, имеет ли это отношение к тем взглядам, какие Бонни весь вечер бросала на нее. Она встала рядом с девушкой у окна, отыскивая про себя тему для разговора.
— Скажите, — начала она, — вот вы — специалист в своей области. Что такое настоящее предчувствие?
Бонни с сомнением рассматривала Энджелу. Потом, увидев, что та не шутит, бледно улыбнулась.
— Чуешь нутром. Колет пальцы.
Энджела улыбнулась.
— В самом деле, я имела в виду именно это. — Бонни была серьезна. — Говорят, дело в изменении кровяного давления. — Она пристально вглядывалась в лицо Энджелы. — Вы ведь тоже немножко экстрасенс, правда? — спросила она. — Я-то знаю.
В голове у Энджелы возникла непрошенная мысль: «они всегда так говорят».
— А у меня обычно появляются символы, — продолжила Бонни.
— Символы? — Энджела нахмурилась.
— Картинки в мозгу. Я вижу карты таро. Ну, знаете — мечи, если надвигается что-то тяжелое, чаши — если это имеет отношение к любовным делам. Монеты, если дело касается финансов.
— Но это необязательно должен быть мысленный образ, — неуверенно сказала Энджела. — Правильно?
— Ну, это у меня так. У других — другое. Например, сны. Иногда — просто чувство, от которого невозможно отмахнуться.
Энджела обдумывала эту информацию.
— Страх? — спросила она.
— Может быть.
— Если бы у меня возникло такое вот предчувствие, оно отличалось бы от моих обычных страхов? — задумалась Энджела. — Я хочу сказать, мы ведь все о чем-нибудь да беспокоимся, правда? — Она подвинулась поближе к окну и принялась рассеянно теребить жалюзи.
— Должна быть убежденность. Уверенность. Определенность. — Экстрасенс снова изучала лицо Энджелы. Та заметила, что у Бонни с шеи на цепочке свисает крохотная пятиконечная звездочка. — А почему вы хотите это знать? — прошептала девушка.
— Просто интересно, — откликнулась Энджела и неохотно добавила: — Когда я была в Ирландии, мне показалось, что у меня начались предчувствия. — Она поняла, что вслед за Бонни понизила голос до шепота. Столь праздно начатый разговор внезапно стал серьезным. — Глупее всего то, что я не знаю, к чему все это было, — продолжала она.
Смущенная своим признанием, она взглянула на хрупкую блондинку и увидела, что ее изучают тем самым тревожным напряженным взглядом, который она заметила раньше.
— Я даже не поняла, чего боялась, — закончила она. — Просто какой-то неясной… — Энджела поискала слово, — …опасности, что ли.
— Вы так и не выяснили, в чем было дело? — медленно спросила Бонни. — Я хочу сказать, ничего плохого так и не случилось?
Энджела покачала головой.
— С момента нашего возвращения все шло фантастически. До сегодняшнего дня. Сегодня под вечер у меня опять возникло это чувство.
Бонни на миг задержала на ней внимательный взгляд. Потом вдруг стала чрезвычайно серьезной и сказала:
— Не знаю, как лучше выразиться, но… вам никогда не приходило в голову освятить этот дом?
Энджела изумленно воззрилась на Бонни, не вполне понимая, какое отношение к их разговору имеет такой нелогичный вывод.
— Позвать священника? — выпалила она.
Бонни кивнула.
— Зачем? То есть, для чего это нужно?
— Так иногда делают.
Энджела ослабила ремешок часов, чувствуя боль в запястье.
— Такими вещами увлекается моя мама. — Она стесненно рассмеялась. — Надеюсь, вы не хотите сказать, что в нашем доме водятся привидения?
Бонни опять посмотрела в окно, напряженно вглядываясь в темноту.
— Нет, — медленно проговорила она. — Думаю, что все не так просто. Что дело обстоит немного иначе.
— Немного иначе?
— Ну, — Бонни снова обернулась к ней, — я соглашусь с вами. Да, я думаю, что здесь что-то
— И… и что же это? — Энджела постаралась придать словам небрежное, свободное, безразличное звучание.
— Не знаю. Я же сказала, ничего подобного я еще не переживала. Я не вижу никаких символов. Ощущение такое… — Бонни поискала слово, обрисовав руками некую фигуру, словно могла извлечь его из воздуха. — Необычное. Чужеродное. Не знаю.
Энджела глубоко вздохнула. Казалось, сам разговор снова пробудил прежний страх, прежнее ужасное чувство надвигающейся беды, которое она надеялась изгнать, поговорив с Бонни. Она недоуменно
