ветряной мельницы. — Ты всего-навсего принадлежность к шомполу!
— Убей его, — человеколюбиво предлагает Порта, осушив залпом большую кружку пива. Довольно рыгает и требует повторения.
Подбегает повар, обер-фельдфебель Вайс, с «парабеллумом» в руке.
— Пусти его, — кричит он, наводя пистолет на Малыша. — Не воображай, что ты все еще среди эскимосов и можешь делать все, что вздумается. У меня в столовой существует дисциплина, особенно в кухне. Пусти этого человека! Это приказ!
— Какого человека? — спрашивает Малыш, поднимая мямлящего оружейника над головой.
— Того, что у тебя в руках, скотина, — орет обер-фельдфебель, окончательно потеряв контроль над собой.
— Это не человек, это принадлежность к шомполу, — отвечает Малыш и снова вертит оружейника в воздухе.
— Пусти его! — вопит обер-фельдфебель Вайс, наводя пистолет на нас, словно собираясь стрелять кур.
— Ну, ладно, — покорно вздыхает Малыш и швыряет оружейника в закрытое окно; мимо наших голов летят осколки стекла и щепки.
Обер-фельдфебель замирает в нерешительности, глядя на остатки окна, за которым исчез оружейник.
— Герр обер-фельдфебель, ваше приказание выполнено! — усмехается Малыш, отдавая честь.
Побагровевший Вайс глубоко вздыхает. Несколько раз открывает и закрывает рот, но оттуда не исходит ни звука. Он похож на воздушный шар, из которого вышел воздух.
— Я не позволю тебе портить мою столовую, — смиренно скулит он. — Допивай свое пиво и плати в кассу. Пой хорошие немецкие песни, моли Бога о победе, а помимо того — ни звука. Если не будешь соблюдать правила, получишь по уху!
— Положись на нас, мы верующие, — отвечает Малыш и высовывается в разбитое окно посмотреть, где оружейник.
Подхалимов прогоняют от круглого стола, будто воробьев с только что засаженной грядки.
— Сдавай карты, — дружелюбно приказывает главный механик Вольф. — Двойные ставки!
Вайс втискивается за стол и с надменным видом требует карту.
— Тебя кто приглашал? — удивленно спрашивает Порта, делая сильный упор на первое слово.
— Думай, что говоришь, — с важным видом предостерегает Вайс. — Сам ты кто такой? Я намного выше жалкого обер-ефрейтора.
Порта снисходительно смотрит на него.
— Ну и ну, черт возьми! Не знаешь, что я в одном звании с главнокомандующим, обер-ефрейтором Гитлером?
— Кончайте вы! — категорично вмешивается Вольф. — Сдавай карты, Порта, а ты, Вайс, заткнись, а то вылетишь отсюда!
— Вылечу из моей кухни? — взволнованно кричит кухонный генерал. Вид у него такой, будто он хочет что-то устроить.
— Из твоей? Тут нет ничего твоего, — уверенно заявляет Вольф. Я приказал гауптфельдфебелю Гофману дать тебе эту кухню, потому что считал тебя одним из своих людей. Но, может, я ошибся?
— Нет-нет. Я всегда с тобой, — униженно отвечает кухонный генерал, при мысли о возвращении обратно на передовую на лбу его выступает пот.
— Тебе нужно больше четырех карт? — спрашивает с кривой улыбкой Порта, увидев соколиным глазом, что Вайс спрятал одну.
— Если попытаешься нас обжулить, — рычит Вольф с наигранным пафосом, — то дружба между нами кончается, ты быстро простишься со своей кухней и вернешься в траншеи вести доблестную, но безнадежную войну за фюрера и отечество!
Вайс мрачнеет. Уже конец месяца, и у него катастрофическая недостача. Ему необходимо выиграть несколько сотен марок. Он больше не может допустить, чтобы продукты уплывали на черный рынок. Офицер, заведующий кухней-столовой, уже трижды выражал удивление уровнем краж. Карточный домик Вайса вот-вот рухнет.
— У тебя такой вид, будто ты думаешь о походе наполеоновских орд на Москву, — усмехается Порта, глядя на бледное лицо Вайса со свирепым удовольствием.
Вольф выигрывает первые две партии, потом еще три. Он в шумливом, хорошем настроении.
— Может, хватит плутовать? — с любопытством спрашивает Порта, жадно глядя на большую стопку денег перед Вольфом.
— Я отвергаю эти инсинуации с тем презрением, какого они заслуживают, — надменно отвечает Вольф.
Грегор досадливо бранится. Он уже просадил большую сумму. Старик молча нервничает, проиграв двести марок, которые собирался отправить домой Лизелотте.
Вайс чуть не плачет. Просит о небольшом краткосрочном займе. Он все еще надеется, что стопки денег перед Вольфом и Портой могут поменять владельцев.
Порта щедро придвигает к нему пятьсот марок.
— Только подпиши этот листок бумаги, пожалуйста!
Вайс пробегает глазами написанное.
— Под восемьдесят процентов! — возмущенно орет он. — Это ростовщичество! Как ты смеешь делать такое предложение старшему по званию, шеф-повару? Знаешь, что это нарушение уставов, даже гражданское преступление?
— Будем обсуждать противозаконные действия? — спрашивает Порта с лукавым выражением в глубоко посаженных глазах. — Что скажешь об обер-фельдфебеле, который занимает деньги у людей других званий?
— Дать ему пинка в задницу и сорвать с него к чертовой матери нашивки! — выкрикивает Малыш, воспользовавшись возможностью припрятать две карты. На взятые в долг Вайсом деньги он уже смотрит как на свои.
Вайс сдается и с кислым выражением лица подписывает расписку. Быстро кладет пятьсот марок в карман, словно боится, что их кто-нибудь стащит.
Порта громко отхаркивается. Плевок попадает в стоящее у двери ведро.
— Прекрати пачкать посуду, — злобно предупреждает Вайс. — Это не плевательница, это ведро для кофе третьей роты.
— Хорошо, — с готовностью отвечает Порта. — В следующий раз плюну тебе в рожу.
Вольф ржет и снова выигрывает.
Грегор берет у Порты в долг, но, естественно, тоже под восемьдесят процентов.
Вайс кладет карты. Он не понимает, как можно всякий раз получать такие скверные. Лицо его побледнело, как у мертвеца. После третьей партии, в которой он не принимает участия, Вайс шепотом просит о новом займе.
Порта с сомнением смотрит на него, но после долгой паузы придвигает к нему триста марок и торжественно разворачивает новую расписку.
— Что за черт? — кричит Вайс, покраснев, как рак. — Оплатить в течение суток! Почему?
— Потому что ты очень ненадежный должник, — нагло усмехается Порта, продолжая ловко раздавать карты.
— Ненадежный должник? — подавленно бормочет Вайс. — Что ты знаешь об этом?
— Больше, чем ты думаешь, — понимающе улыбается Порта. — Как только ревизоры проверят твои склады, ты отправишься в ряды великих безвестных героев.
Вайс синеет.
— Ты намекаешь, что я вор?
— Не думал, что ты так туп, — развязно усмехается Порта и чуть не подскакивает, увидев, что на руках у него три короля.
Вольф снова ржет и с притворным дружелюбием хлопает Порту по плечу.
