ее за колено. И когда наконец они въехали на стоянку, настоял на поцелуе в качестве платы за проезд.
Кэрри Эн зажмурилась и выпятила губы, целясь в ту губу, на которой не было простуды, и надеясь, что если просто быстренько его чмокнуть, то никакую гадость не подцепишь.
– Спокойной ночи, – проговорила Кэрри Эн, вырываясь из медвежьих объятий Яссера, неизбежно последовавших за поцелуем.
– Вы не пойдете спать, – возразил Яссер. – Ночь еще молода.
– А мы уже нет, – отшутилась Кэрри Эн.
– Вы должны с нами выпить, я настаиваю. Яссер обидится, если вы отвергнете его гостеприимство. В Турции так принято, – добавил он.
У Яссера всегда так: если ему что-то нужно, значит, «в Турции так принято».
– Может, выпьем у тебя в комнате? К ним подошел Жиль.
– Прекрасная мысль, – внезапно ответила за девушек Яслин. Кэрри Эн и Речел в ужасе наблюдали, как Яслин переключилась на высокоэффективный режим кокетства, и поняли, что поспать им сегодня не удастся. – Всего лишь по стаканчику, а?
– Я надеялась встретить тебя в ночном клубе, – призналась Яслин Жилю.
– Я устал, – ответил он. – Днем ездил в Эфес.
– Не знала, что ты интересуешься историей.
– Он и не интересуется, – заметил Яссер. – За какой курочкой ты увязался в Эфес, Жиль? Неужто за Полетт из Парижа? Она тебе в матери годится.
– Ты же знаешь, что он шутит, – сказал Жиль Яслин. – Мне нужна только ты, Яслин, и когда сегодня утром я не увидел тебя у бассейна, то решил, что нет смысла торчать в отеле…
– Был дождь, – заметила Кэрри Эн. – У бассейна утром ни души не было.
– Эй, Жиль! Яссер!
Сердце Кэрри Эн ушло прямо в сандалии. К ним присоединился ее норвежский кошмар.
– Мортен. – Яссер похлопал нового друга по спине. – Мы-то думали, что ты потерялся в Бодруме. – Яссер незаметно подмигнул Жилю.
– Я искал тебя, когда вышел из клуба, – жалобно объяснил Мортен. – Пришлось самому ловить такси. Не понимаю, как это я тебя потерял.
– Что ж ты бинокль не взял? – пошутил Яссер. – Ладно, ничего страшного. Теперь ты с нами. Пойдем. – Яссер подхватил под руку Кэрри Эн. Мортен пристроился с другой стороны. – Для вас, девушки, у меня в комнате найдется кое-что особенное.
Яслин взяла под руку Жиля. Он притянул ее ближе и прошептал что-то на ухо. Яслин засмеялась. В ответ Жиль прикоснулся губами к нежному обнаженному изгибу ее шеи и положил руку на ее гладкую загорелую спину – на ней было платье с глубоким вырезом. Яслин снова хихикнула, рука змейкой скользнула по талии Жиля и залезла в задний карман его брюк.
Речел нахмурилась. Она шла позади с молодым косоглазым продавцом Яссера по имени Оскар и старалась держать свои голые плечи на безопасном расстоянии от его лап. Речел вовсе не хотелось выпивать с мужиками поздно ночью в грязной берлоге Яссера. И она знала, что Кэрри Эн такого же мнения, тем более что Мортен пошел с ними. Но Яслин твердо была намерена гулять до рассвета, и надо было проследить, чтобы она не попала в беду.
Речел выпила последний коктейль в «Галикарнасе» более двух часов назад. Поиски такси, отказ от этой затеи и рискованное возвращение в отель на заднем сиденье старого «БМВ» Яссера заняли немало времени. В результате приятное тепло алкоголя, от которого кажется, что все будет в порядке, выветрилось напрочь. Окружающим предметам вернулась резкость, и внезапно краски показались Речел даже слишком отчетливыми. «Почему, – подумала Речел, – с началом похмелья опасность всегда кажется ближе?»
Речел не нравился Жиль. Она подозревала, что он слишком часто слышал ответ «да» и не понимал, что значит «нет». Ведь Яслин ему обязательно откажет, как же иначе? Конечно, откажет, ведь дома ее ждет чудесный Юэн.
Речел претило, что Яслин воспринимает своего любимого как должное. Насколько Речел известно, Яслин не позвонила ему ни разу за всю поездку. Даже не сообщила, что самолет приземлился и все в порядке, даже не сказала, как она по нему скучает. Вот Речел в разлуке ужасно скучала по Патрику. Ведь со дня их знакомства в Новый год нового тысячелетия они никогда не расставались на целую неделю, как сейчас, в девичник. Речел знала, что влюблена в Патрика, потому что каждый раз, когда видела нечто потрясающее, ей хотелось с ним поделиться. Без Патрика закаты и рассветы не впечатляли, ведь он не мог их видеть. Как много прекрасных мгновений этого путешествия минули напрасно!
Напротив, Яслин никогда не была романтичной. Списывала это на развод родителей. Развод научил ее быть осторожной, говорила Яслин. И не зря. Когда она только начала работать моделью, перед ней открылся целый новый мир, где все мужчины были богаты, обаятельны, красивы, но невероятно пусты. Она думала, что прагматический подход к любви убережет ее от безграничного горя. Вокруг себя она видела лишь боль. Юные девушки теряли голову от роскоши и романтики, окружавшей мужчин, которые встречались только с моделями. Ужины при свечах, бриллианты, яхты. Но как только появлялся трофей помоложе и посимпатичнее, их выбрасывали, как юбку из коллекции прошлого сезона.
Но теперь-то ей ни к чему быть такой жесткой. Речел все время ей об этом напоминала. Юэн не помешан на моделях. Не бросается на все, что движется, хотя мог бы воспользоваться служебным положением и переспать с сотней наивных юных старлеток (он быстро получил работу свободного фотографа для нескольких газет). Юэн – достойный парень. Как и все друзья Патрика. И все же Речел казалось, что Яслин относится к нему так же, как и к тем мерзавцам, с которыми встречалась, пока не нашла свою половинку.
Когда Речел твердила Яслин, что пора остепениться и выбрать этого парня, она чувствовала себя мамашей Яслин. Но если Яслин не поймет, что Юэн – настоящее сокровище, и оттолкнет его, случится катастрофа. Равнодушие, поддерживавшее интерес юбочников дольше третьего свидания, хорошего парня может и отпугнуть. Патрик часто так говорил.
