выходу.
— Убирайся! Убирайся! Убирайся! — со всей мочи завопила она и в горячке ринулась за ним. Добежав до порога кухни, Дженни остановилась — приближаться к Гордо она все же боялась.
В дверях он обернулся.
— Разговор не закончен, — угрожающе произнес он, показывая на дыру в рукаве, запачканную кровью. — Тебе это даром не пройдет.
С этими словами он распахнул дверь и выскочил из квартиры.
Глава 12
— Что такое, все боишься, что нас увидят вместе? — спросил Рэй.
— Боюсь, — не стал отрицать Лагранж.
— Каждый раз мы встречаемся в новом месте.
— Может, так тебе будет понятно, наконец.
— Что понятно?
— Что я не хочу с тобой встречаться, — отрезал Лагранж.
Рэй обвел взглядом парк. Они сидели возле озера Пончантрейн, недалеко от того места, где находилась квартира Рэя. День выдался теплый, дождя не было. Поразительно. На дворе стоял ноябрь, а люди в Новом Орлеане все еще ходили в шортах; кто-то выгуливал собаку, кто-то просто наслаждался хорошей погодой и свежим воздухом.
Бывшие напарники уселись за стол для пикника друг напротив друга.
— Что ты узнал? — спросил Рэй.
Лагранж шлепнул на стол свой дипломат и вытащил оттуда толстую светло-желтую папку. Из папки он, в свою очередь, достал распечатку — страниц двенадцать, не меньше, и пододвинул ее к Рэю.
— Тут все приводы Скуби и все, кто проходил по делу вместе с ним.
Рэй пролистнул страницы и принялся считать имена тех, кого когда-либо задерживали в Новом Орлеане вместе с Майклом Салазаром.
— Четырнадцать, — сообщил Лагранж. — Я подчеркнул тех, кто проходил по тяжким делам.
— Спасибо, — сказал Рэй.
Под каждым именем была основная информация о фигуранте — пол, расовая принадлежность, дата рождения, последний известный адрес. Девять имен были выделены ярко-желтым маркером. Далее шел список обвинений.
— У Скуби было полно друзей, — сказал Рэй и посмотрел на папку, которую Джимми продолжал держать в руках. — Что еще у тебя есть?
— Досье на каждого из девяти, которые проходили со Скуби по тяжким. Я знал, что ты попросишь меня об этом.
— Правильно подумал, — сказал Рэй и потянулся за бумагами.
Лагранж положил руку на папку.
— Это все, Рэй. Я больше не могу тебе помогать. Ты лезешь в это дерьмо все глубже и глубже, а я должен думать о своей семье.
Рэй взглянул ему в глаза:
— У меня нет выбора.
— Ты говорил. Почему? Что ты имеешь в виду?
Рэй рассказал Лагранжу о том, что случилось на стоянке Малыша, о водяном пистолете с мочой, о настоящем пистолете и угрозе Тони.
— Почему именно ты? — спросил Лагранж.
Рэй пожал плечами:
— Они говорят, потому что я бывший коп. Но я думаю, настоящая причина в другом.
— То есть?
— Тони — амбициозный сукин сын. Насколько я его понимаю, он никому и ничему не позволит помешать его продвижению наверх. Если те ребята уехали из города, или потратили деньги, или еще что- нибудь, то есть если все пойдет не по плану, то Тони нужен мальчик для битья.
— И это ты?
Рэй кивнул.
— А если тебе на самом деле удастся их найти?
— Тогда вся слава достанется Тони.
Лагранж подтолкнул папку к Рэю.
— А Тони Зелло ничуть не изменился, как я погляжу. Как обычно, хочет и рыбку съесть, и косточкой не подавиться.
В папке были десять отдельных компьютерных распечаток; каждая аккуратно скреплена степлером. Рэй проглядел первые страницы. Вверху каждой было имя, затем та же основная информация, что в предыдущей распечатке, затем количество арестов. Далее шла подробная информация по каждому аресту.
Досье на Скуби лежало первым. Последний раз его арестовали всего три месяца назад за то, что у него был при себе героин. Обвинение было снято. Насколько Рэй успел понять, обыск был признан незаконным. Гораздо более важным для Рэя был список особых примет, обновлявшийся после каждого привода Скуби, — родинки, шрамы, татуировки и все такое. У Скуби было несколько татуировок, как оказалось, но ни одной в форме паутины. Рэй стал читать дальше.
Он отмечал имя, просматривал описание внешности и переходил к особым приметам. Татуировка в виде паутины на руке нигде не значилась. Двое из фигурантов были черными — Рэй сразу отложил эти файлы в сторону. Повезло ему на номере пять.
Дилан Сильвестр. Имя показалось Рэю знакомым. Пол мужской, белый, двадцать восемь лет. Среди татуировок — паутина на тыльной стороне запястья правой руки. Перед внутренним взором Рэя возник образ — высокий парень, худощавый, с бритой головой.
За описанием шел список арестов в обратном хронологическом порядке — начиная с самого последнего. Последние два привода Сильвестра были за вождение в нетрезвом виде и оскорбление действием. Далее, два года назад, он привлекался за хранение наркотиков с целью сбыта, торговлю наркотиками и незаконное хранение оружия. Все обвинения были сняты, причина не указывалась.
Рэй пролистнул пару страниц. Между задержанием за наркотики и хранение оружия и предыдущим арестом прошло почти четыре года. Тогда Сильвестр загремел за разбой. В досье было сказано, что он был признан виновным и получил десять лет. Учитывая переполненность тюрем и амнистии, он мог выйти на свободу и года через три, что, видимо, и случилось.
Девять лет назад. Еще один арест.
И тут Рэй понял, почему Дилан Сильвестр показался ему знакомым. Обвинение: ограбление. Место задержания: Французский квартал. Офицеры, производившие задержание: Рэй Шейн и Курт Фитцпатрик.
Лагранж прихлебывал кофе из пластмассового стаканчика.
— Помнишь этого парня? — спросил Рэй.
— Какого?
— Дилана Сильвестра.
Лагранж на пару секунд прикрыл глаза, стараясь припомнить. Потом посмотрел на Рэя.
— Я видел это имя, но ничего знакомого, кажется. А что?
Рэй постучал пальцем по описанию внешности.
— У него татуировка.
— Ну и?.. У сотен ребят есть татуировки.
— Но я знаю его, — сказал Рэй. — Курт и я арестовали его однажды. Девять лет назад.
— За что?
