— В Тайбене.
Дар фыркнула.
— Ну уж конечно. Прямо сейчас и пойду.
— У тебя же есть знакомый — тот гвардеец, что брал тебя на работу в королевскую кухню.
— Он, наверное, погиб.
— А может, нет.
— Жив он или нет, все равно. Он ни за что не узнает, что я здесь.
— Я знаю кое-кого, кто может передать весточку.
— Нена, почему ты делаешь это?
— Я ненавижу Коля так же сильно, как он ненавидит тебя. Мне хочется навредить ему.
— Ты поможешь мне и этим навредишь ему?
Нена усмехнулась.
— Да! То, что ему больше всего хотелось бы узнать, я от него скрою.
30
Дар гадала, не произошло ли чудо. Помощь Нены выглядела так же неожиданно, как и то, что она так к ней переменилась.
«Неужели она действительно стала другой? — думала Дар, и ей казалось, что это возможно, — ведь она могла бы предать меня, и я бы никогда об этом не узнала».
Это казалось Дар более веским доказательством того, что Нене можно доверять, чем признание той, что она отравила Тига. Легко было поверить и в то, что Неной движет жажда мести. Это было вполне в ее характере.
И все же Дар вела себя осторожно — в особенности с тем человеком, который, как сказала Нена, мог передать весточку в Тайбен. Этот солдат появился рядом с Дар, когда она несла охапку дров.
— Слыхал, тебе надо что-то кое-кому передать, — негромко проговорил солдат, — не останавливайся и говори.
Дар бросила взгляд на солдата. Ей не очень понравилось его неумытое лицо, но он был ее единственной надеждой.
— Весточка для одного гвардейца, — сказала Дар, — сможешь передать ему мои слова?
Солдат презрительно скривился.
— Красавчик, поди, какой-нибудь? Ну да, знаю я, где они выпивают.
— Он мердант. Светловолосый, высокий. Когда я его видела в последний раз, у него была короткая бородка. Его зовут Крон.
— И что мне ему сказать?
— Попроси его передать его земляку, что мать Тви здесь и что ей нужно попасть в Тайбен.
— Это загадка какая-то, а не весточка. Кто это его земляк?
— Крон поймет. А тебе этого знать не надо.
— Ну, как хочешь, — пожал плечами солдат, развернулся и зашагал прочь.
Как только появилась надежда покинуть лагерь, Дар стала сильнее бояться того, что ее узнают. Только работа помогала ей хоть немного унять волнение. Конечно, ее весточка могла добраться до Севрена — если вообще доберется — за несколько дней, и нужно было просто ждать, но Дар решила как можно лучше подготовиться к возможному побегу. Когда настало время нести еду оркам, Дар выбрала ту казарму, где жил Зна-ят. Как только принесли кашу, она убедила паленок, что справится сама. Девушки ушли. Дар проговорила:
— Еда — это дар Мут ла. Сегодня вы возьмете еду сами. Мне нужно поговорить с моим братом о нашей королеве.
Потом они со Зна-ятом поговорили наедине.
— Почему ты не вернулась? — спросил Зна-ят.
— Ты говорил с Ковоком?
— Хай. Он сказал, что ты убежала.
— Он сказал тебе почему?
— Хай, Даргу. У меня тяжело на сердце.
— У меня тоже. Но я нашла способ, как повидаться с нашей королевой. Мне нужно какое-то время пожить среди вашавоки.
— Это не опасно?
— Опасно везде. Но я думаю, таков мой путь.
Зна-ят поклонился Дар.
— Чем я могу помочь тебе?
— Жди от меня вестей. Может быть, вести будет передавать вашавоки.
— Жен-счина?
— Может быть, волосатолицый.
— Я буду ждать и сделаю все, что ты скажешь.
Дар была готова встать и уйти, но еще немного задержалась.
— Зна, может случиться так, что я больше никогда тебя не увижу. Если выйдет так, то ты помни… — она провела рукой по щеке Зна-ята, и у нее на глаза навернулись слезы, — помни, что я была рада и горда называться твоей сестрой.
Дар лежала на устланном соломой полу в женской казарме. Хотя она сильно устала после целого дня переноски дров, ей не спалось — она слишком сильно волновалась. Жить среди женщин было небезопасно, но если она ждала помощи от Севрена, она должна была находиться там, где он сможет разыскать ее. Сомнения мучили ее, несмотря на то что она вроде все делала правильно.
«Может быть, Севрен погиб или живет где-то еще. Если он жив, если он здесь, может быть, у него есть женщина».
Дар удивилась тому, почему эта мысль не пришла ей в голову раньше.
«И вообще: с какой стати он захочет помогать мне? Из-за того, что я его один разок поцеловала? Какая же я глупая. К тому же я его так долго отталкивала, не давала ему никаких надежд. А если он согласится мне помочь, чего он может потребовать за свою услугу?»
Ответ напрашивался сам собой.
«Нет-нет, — уговаривала себя Дар, — Севрен — это не мердант Коль. Он не станет брать меня силой».
Но все равно у нее оставались сомнения.
«Как я могу быть настолько уверенной?»
И Дар осознала, что ни в чем не уверена. Как в игре, она бросила кости. Только время покажет, как они лягут.
Следующий день был наполнен тяжким трудом и волнениями, но ничего особенного не произошло. Дар старалась держаться подальше от чужих глаз и не вызывать подозрений, но опасалась, что татуировка у нее на подбородке привлекает внимание. Вечером она не подавала еду оркам. Дар чистила большие котлы для варки каши, радуясь, что, когда она отскребает горелую корку изнутри, никто не видит ее лицо.
Третье утро жизни Дар в женской казарме началось точно так же, как два предыдущих. Кто-то забарабанил в дверь. Матта встала и принялась выкрикивать имена женщин, назначая работу на кухне или у костра, а остальным велела снова перетаскивать поленницу. Открылись двери. Снаружи стоял мердант. Позади него — трое гвардейцев, один из них — верхом на коне.
— Слушайте хорошенько! — крикнул мердант, — вот лакомый кусочек для везучих сучек. У этих гвардейцев есть стойла, и эти стойла надо вычистить. Работенка под крышей, с чудесным теплым конским дерьмом. Кого выберут — шевелитесь поскорее.
На коне сидел мердант Крон. Он начал указывать на разных женщин. Казалось бы — без
